Аромат рябины
Шрифт:
— Расслабляться некогда! До обеда мы должны устроиться. Ты какую кровать берешь?
— У окна, — сказала Вика и потащила свою сумку в спальню.
Она быстро переложила кое-какие вещи в прикроватную тумбочку, остальные покидала в шкаф. Потом отправилась в ванную, умылась и распустила длинные волосы, тщательно их расчесав.
«Скоро на обед, — думала Вика, придирчиво изучая свое раскрасневшееся лицо, слегка загоревшие худенькие плечики, едва прикрытые тоненькими лямками топика. — В столовой сразу всех увижу. Хотя… — она снова забрала волосы в хвост и подтянула его
— Виктория! — раздался из спальни мамин голос. — Ты готова? Без десяти два. Опаздывать как-то некрасиво.
— Да иду я! — немного раздраженно сказала Вика и вышла из ванной.
Она скривила губы, увидев, что мать вырядилась в узкую юбку, шелковую блузку и туфли на каблуках. И даже подкрасила губы, хотя вроде они собирались на обычный обед. Ангелина Васильевна тоже состроила недовольную гримасу, увидев, что дочь все в тех же шортах и топике, но промолчала.
Они быстро вышли из номера и направились в столовую, которая располагалась неподалеку в небольшом, но помпезном здании, построенном еще в 50-е годы. Сбоку здания Вика с изумлением заметила что-то типа ротонды с большими белыми колоннами и розовой остроконечной крышей. Когда они вошли в здание столовой, то сразу очутились в прямоугольном зале, сбоку которого находился бар, а по центру стоял бильярдный стол.
— Нам сюда, — сказала Ангелина Васильевна и уверенно свернула в боковой коридорчик.
Они вошли в еще один зал, раза в два больше первого. Вдоль стены с узкими высокими окнами, завешенными белоснежным тюлем, стояли столики с приборами и хлебницами. Скатерти на них были такими же белоснежными, как и тюль. Столовая, на удивление, была пуста. Ангелина Васильевна остановилась в недоумении и мельком глянула на свои часики.
В этот момент откуда-то из-за угла вынырнула невысокая округлая женщина.
— Здравствуйте, Ангелина Васильевна! — радостно затараторила она. — Давненько вы у нас не были! Как здоровьице Алексея Георгиевича?
— Елена Михайловна! — не менее радостно воскликнула Ангелина Васильевна, всплеснув руками. — Вы все еще здесь работаете? Вика! — повернулась она к дочери. — Нам необычайно повезло! Елена Михайловна — отличный повар!
— Ну что вы такое говорите! — непритворно смутилась Елена Михайловна.
Она подошла к крайнему столу и машинально поправила хлебницу.
— Это ваш столик. Он будет у вас постоянным, — сказала она, улыбаясь. — А это ваша дочка?
— Да, Виктория.
— Взрослая барышня. Вы присаживайтесь. Сейчас все соберутся.
Елена Михайловна отчего-то вновь сильно засмущалась и быстро ушла из зала. Вика уселась за стол и прикрыла голые колени краем скатерти. Все это начинало ее раздражать. Она чувствовала себя неуютно в коротких шортах и этом микроскопическом топике. Тут появилась Елена Михайловна. Она несла поднос к их столу. Расставив перед ними тарелки, она пожелала приятного аппетита и отправилась за следующими порциями.
В этот момент в столовую начали заходить остальные обитатели пансионата. Вика сидела лицом к двери и, поедая необыкновенно
«Да я тут с таким контингентом со скуки сдохну! — подумала она, доедая очень вкусные блинчики с мясом. — Да еще и поправлюсь. Кормежка тут и правда обалденная».
Вика украдкой расстегнула верхнюю пуговку на шортах. Потом налила в стакан минеральной воды.
— Мам, а можно яблоки с собой взять? — спросила она, отдуваясь. — А то в меня больше ничего не влезет.
— Можно. Я тоже больше не могу. Если ты закончила, то пошли.
Вика вылезла из-за стола, даже не застегнув пуговицы на шортах, и поплелась вслед за матерью. Зайдя в номер, они обе упали на кровати.
— Здесь что, всегда так кормят? — поинтересовалась Вика.
— Пять лет назад было то же самое. Мы с папой оба тогда поправились.
— Только этого мне не хватало! — проворчала Вика и села.
— Уж кто бы говорил! Ты просто гремишь костями! — ответила ей Ангелина Васильевна и тоже села. — Это я с лишним весом замучилась. — Она расстегнула юбку. — Знаешь, дочка, в сон так и клонит. Но поддаваться нельзя! Мы тогда с папой… — начала она.
Но тут же замолчала, улыбнувшись как-то загадочно. Вика глянула на нее с удивлением. Ангелина Васильевна встала.
— Вот что, Викуля, может, не будем тут рассиживаться и пойдем, обследуем территорию?
— Это мысль! — обрадованно воскликнула Вика и соскочила с кровати.
— Подожди, надену что-нибудь более удобное. Все-таки я на отдыхе.
Ангелина Васильевна раскрыла шкаф и вытащила хлопчатобумажные бриджи и старую футболку, в которых обычно ходила в деревне. Одевшись, она задумчиво оглядела себя в большом зеркале.
— Как ты думаешь, Викуля… — нерешительно начала она.
— Тут и думать нечего! — оборвала ее Вика. — То, что надо! Ну, пошли скорее. А то я прямо чувствую, как блинчики уже начинают на бока откладываться.
— Да? Можно так? Ты считаешь? — явно обрадовалась Ангелина Васильевна, по-прежнему глядя на свое отражение.
— Можно! — закричала Вика и потянула ее за руку к двери.
Ей почему-то было смешно наблюдать за матерью, и настроение ее поднялось.
— Но я же невозможно толстая! — с ужасом сказала Ангелина Васильевна, поворачиваясь к зеркалу боком.
— А ты будто не знала? — засмеялась Вика. — Вот и пошли жиры сгонять.
Они вышли из номера, прошли по длинному коридору и оказались на застекленной веранде. Но тут Ангелина Васильевна резко затормозила и испуганно прошептала: