Аромат страсти

Рич Мередит

Хью взял со стола фотографию Сары и протер ее рукавом. Вспомнил, как влюбился в нее при первой же встрече в 1963 году.

За рулем сидел Сэм Келлер. Приехали они на двухцветном «олдсмобиле» выпуска 1953 года. Келлер не считал себя обязанным «каждый год покупать новую модель, чтобы доказывать какому-нибудь дураку, что мне это по карману. Если кто-то думает, что нет, он дурак в квадрате». Хью Маршалл, сидевший рядом с ним, не задавался вопросом, может ли его работодатель позволить себе покупать то, что могло ему приглянуться.

Его поражало другое: с таким водителем, как Сэм Келлер, машина не могла выдержать и года, не говоря уже о десяти.

Келлер резко вывернул руль, и «олдсмобиль» пересек встречную полосу, чтобы въехать на подъездную дорожку в проеме высокого каменного забора, оставив за собой визг тормозов и проклятия опешившего водителя, машина которого едва не протаранила бок «олдсмобиля». Келлер вроде бы ничего и не заметил. Маршалл пожал плечами: худшее позади, они живы, а это – главное.

За деревьями показался дом. Вернее, замок. Типичный представитель баварской готики, разобранный по камушку и воссозданный в Райе, штат Нью-Йорк, одним из каучуковых баронов девятнадцатого столетия. Маршалл улыбнулся. Сэм Келлер никогда бы не поселился в таком доме по собственной воле. Наверное, к этому приложила руку миссис Келлер.

– На этот уик-энд моя младшая дочь пригласила подруг из колледжа, объяснил Келлер, въезжая на усыпанный гравием овал перед особняком, где стояли несколько спортивных автомобилей последних моделей. – О черт, – добавил он, когда «олдсмобиль» ткнулся в красный спортивный «МГ». – И кто его только здесь поставил?

Они вылезли из кабины, посмотрели, велик ли урон, но Сэм Келлер уже забыл обо всем, поднимаясь по каменной лестнице, ведущей к парадным дверям. Из-за дома доносились удары по теннисному мячу и веселый смех.

– Сначала обсудим эту сделку о слиянии, Хью. А потом сможешь поухаживать за девчушками. Покину тебя на пару минут.

– Конечно, мистер Келлер.

Из окна кабинета он видел и корт, и бассейн. Двое молодых людей весьма профессионально играли в теннис. Три девушки лежали в шезлонгах у бассейна. Которая из них дочь Сэма Келлера, гадал Хью.

Шум за спиной заставил его обернуться. В дверях стояла девушка в купальном костюме, подчеркивающем достоинства ее потрясающей фигуры. Мокрые черные волосы спускались ниже плеч. Большие глаза насмешливо сверкали, губы разошлись в широкой улыбке.

– Так вы и есть тот самый целенаправленный честолюбивый молодой менеджер?

– Скорее всего, – кивнул Хью. – А вы кто?

– Я – дочь. Сара Келлер.

– Хью Маршалл. Как поживаете?

– Очень даже неплохо. – Она вошла в кабинет, но направилась не к нему, чтобы пожать руку, а к отцовскому столу. Хью не мог оторвать глаз от обтянутого белым нейлоном тела. Сара уселась на краешек стола, положила одну длинную ногу на другую.

– Пока вы не выбиваетесь из роли.

– В каком смысле?

– Делаете то, чего от вас ждут. Оглядываете меня. Для этого вы сюда и прибыли, не так ли? Оглядеть меня. Должна отметить, у вас это неплохо получается.

Хью

заулыбался.

– Невелик труд, знаете ли.

Сара соскользнула со стола, прошествовала к двери, которая вела на террасу.

– Вы не просто целенаправленный, честолюбивый молодой менеджер, Хью Маршалл. Вас еще ждет блестящая карьера. Только лучшие получают шанс оглядеть Сару. – Они услышали шаги Сэма Келлера, спускающегося по лестнице. – К этому мы вернемся позже. Вы проведете у нас весь уик-энд, не так ли? До скорого, – и она выпорхнула на террасу до того, как Сэм вошел в кабинет.

Хью Маршалл оглядывал Сару и этот уик-энд, и остаток осени. Училась она в колледже «Пайн майнор джуньер» неподалеку от Бостона, и он регулярно наведывался туда из Нью-Йорка. Они ездили на футбольные матчи на гарвардский стадион, тот самый, где несколько лет назад Хью получил кубок лучшего полузащитника студенческой лиги. На ее сером «мерседесе» они ездили на побережье, обедали в маленьких ресторанчиках. Снимали комнату в уютной гостинице, долго гуляли по дюнам, а потом всю ночь предавались любви. На Рождество они обручились, поженились в июне. Дети родились один за другим.

Хью Маршалл помнил, как счастливы были они в первые годы совместной жизни.

Теперь, в сорок, Хью Маршалл смотрел на окутанный смогом Нью-Йорк. По Ист-Ривер буксир тащил за собой огромную баржу. Хью понял, что очень давно уже не чувствовал себя молодым. Удастся ли ему вновь испытать эти чувства, спросил он себя.

Глава 5

Роберта Роуэн положила сумочку и шляпку на столик в прихожей. Тут же стояли ее элегантные чемоданы. Она только что прибыла из Лондона, но в сером платье от Живанши и классическом шарфе от «Гермеса» выглядела такой свеженькой, словно минуту назад вышла из гардеробной. Слуги собрались, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Она одарила их фирменной улыбкой.

– Должна отметить, вы все прекрасно выглядите. А где моя дочь? Она дома?

– Да, мэм, – с мягким ирландским выговором ответил Джеймс Браннигэн. – Она у себя, наверху. Как мне представляется, разговаривает по телефону. – Он двинулся к лестнице. – Я доложу ей о вашем прибытии.

– Нет, нет… я поднимусь сама. Джеймс, я бы хотела что-нибудь перекусить. Ломтик дыни, если она у тебя есть. Еда на «конкорде» такая же отвратительная, как и на любом другом самолете, чтобы там ни говорили.

Тайгер появилась на верхней площадке лестницы.

– Мама! Мне послышался твой голос. Каким ветром тебя занесло в Нью-Йорк? Я полагала, ты приедешь через пару недель.

Она сбежала вниз, обняла Бобби, поцеловала.

– Я буквально на минуточку. Завтра вечером собираюсь обратно в Англию, но мне надо купить что-нибудь экстравагантное из одежды. Старшая дочь Джимми, Аннабель, на следующей неделе выходит замуж. – Бобби взглянула на часы. – Джеймс, забудь про дыню. Тайгер, не пойти ли нам на ленч в «Ла Гуле»? Там и поговорим.