Аромат страсти
Шрифт:
– Ну, дорогие, время позднее. Наверное, нам всем надо хорошо выспаться. Поговорим завтра.
Тайгер и Эд долго ворочались без сна на кровати Тайгер. Когда утром они спустились вниз, Гарри уже уехал на студию, а Бобби отправилась по магазинам. День они провели у бассейна, пытаясь расслабиться. Позвонил Билл Салливан, чтобы сказать Тайгер, что обед подадут в восемь, форма одежды парадная.
Тайгер достала из шкафа платье от Холли Гарп. Весь гардероб Эда состоял из джинсов, футболок и одного пиджака спортивного покроя,
В семь тридцать, одевшись к обеду, Эд выглядел потрясающе. Потенциал звезды проглядывал в нем яснее, чем прежде. Эду, разумеется, было не по себе в одежде с чужого плеча. Они даже повздорили из-за этого, впервые в их совместной жизни. В конце концов Эд уступил, но лишь частично. Пиджак Билла он надел, но остался в своих джинсах.
Перед обедом Тайгер, Эд и Бобби пропустили по стаканчику на террасе. Напряжение нарастало, так что разговор пока шел о пустяках.
– Не слишком ли в Мексике жарко в это время года? – полюбопытствовала Бобби.
– Нет. Там очень мило, – резко ответила Тайгер. Подумать только, еще вчера утром они с Эдом пребывали в раю.
В дверях появился Реджинальд, дворецкий.
– Прибыл мистер Хейес. Он прошел в свои апартаменты, чтобы переодеться.
А спустя десять минут перед ними возник сам Гарри, грозный и решительный. Здороваться он ни с кем не стал.
– Давайте поедим, – буркнул он.
Обед прошел по законам жанра, такие сцены снимались во многих фильмах. Бобби болтала не пойми о чем. Гарри молчал. Эд гонял по тарелке артишок, не зная, как к нему подступиться.
Бобби искоса взглянула на тарелку Эда.
– Ой, посмотрите, что делает Эд! – воскликнула она. Лицо Эда залила краска, а Бобби продолжила: – До чего красиво ты разложил все листочки, дорогой!
Вино рекой лилось в хрустальные бокалы. К концу обеда Гарри крепко набрался, воинственности в нем явно прибавилось, но он по-прежнему молчал. За столом он не произнес и пяти предложений. Зато Бобби была в ударе. Роль посредника ей явно нравилась. Эд заметно расслабился, поддавшись обаянию Бобби. Тайгер выпила больше, чем обычно, но оставалась совершенно трезвой, свидетельница на собственных похоронах. Она раскусила замысел Бобби, видела, что он срабатывает. Она знала, что должно произойти, но не могла ничего изменить.
Эд так разошелся, что начал задавать Гарри вопросы о кино. Тот односложно отвечал. Тайгер чувствовала, как дрожит обеденный стол. Видела, что Гарри вот-вот взорвется.
– Хорошо, – взревел-таки Гарри, оборвав Эда на полуслове. – Давайте покончим с этим раз и навсегда. Бобби, поговори с Тайгер. А ее молодой человек… – он отказывался называть Эда по имени, – и я выпьем бренди в библиотеке.
Бобби улыбнулась Тайгер.
–
– Говорить не о чем.
– Не болтай ерунды, Тайгер. Поговорить есть о чем. На кону твое будущее. Твой отец и я хотим тебе только добра… ты, разумеется, это понимаешь. Мы любим тебя.
– И я люблю Эда, – вызывающе бросила Тайгер.
– Все нормально, дорогая, – храбро улыбнулся ей Эд. – Мы с твоим отцом просто поговорим.
Тайгер сжала Эду руку, поцеловала в щеку.
– Держись, – прошептала она. – Хуже, чем во Вьетнаме, быть не может, – взяла бутылку вина и промаршировала мимо матери в гостиную.
Один угол большой комнаты занимал буфет, сработанный в восемнадцатом веке. Тайгер открыла дверцы, взяла два хрустальных бокала, один отдала матери, которая уже сидела на обтянутом вишневой кожей диване. В том же цвете, но других оттенков были выдержаны и обивка стен, и толстые персидские ковры. Четыре бронзовых торшера от Тиффани мягко освещали гостиную. На кофейном столике перед Бобби стояла шахматная доска со старинными, вырезанными из кости фигурами. Другие шахматные наборы из обширной коллекции Гарри занимали целый стенд у дальней стены.
Бобби рассеянно взяла черную королеву, повертела в руках.
– Эти шахматы я подарила твоему отцу на первую годовщину нашей свадьбы. Перед самым твоим рождением… – Бобби вернула королеву на место. Похлопала по дивану, предлагая Тайгер сесть рядом. – Дорогая, ты не беременна, не так ли?
– Нет, мама, не беременна! – фыркнула Тайгер, усевшись на козетку, положила ногу на ногу и злобно глянула на мать.
Бобби налила в бокал вина.
– Какое счастье! Я уверена, Эд очень хороший мальчик…
– Он не мальчик!
– Тогда молодой человек. Но взгляни правде в глаза, дорогая. Он не нашего круга. Я разговаривала с некоторыми твоими друзьями. Никто из них никогда его не видел. Ради него ты не можешь отказаться от своей жизни, от всего, что тебе дорого, что ты…
– Я ни от чего не от…
Бобби подняла руку, словно регулировщик, останавливающий транспортный поток.
– Пожалуйста, позволь мне закончить. Поверь, опыта у меня побольше. Есть факты жизни, которые не изменишь. Ты не можешь идти против своего прошлого… а Эд просто к нему не принадлежит.
– Ты говорила о моихдрузьях. Ты просто не хочешь, чтобы Эд вызывал ехидные ухмылки на лицах твоихдрузей. Мама, ты сноб.
– Возможно, так оно и есть, Тайгер. Ладно. Забудем об этом. Подумай о своей жизни с Эдом через… пять лет. Подумай, где ты будешь жить, что делать, что будет делать он…
– Я не знаю, что мы станем делать через пять лет. Но мы будем счастливы… потому что будем по-прежнему любить друг друга.