Аромат теней
Шрифт:
– Все в порядке. Лежи спокойно, подожди немного. – Майках повернулся к остальным, хотя их я не могла видеть. – Кто-нибудь приведите Грету.
Послышались шаги, хлопнула дверь.
– Крови нет. – Голос Хантера. В нем озабоченность, и добыла бы ему благодарна, если бы не так сильно испугалась.
– Может, слишком много выпила.
Боль стихла, но эхо ее еще отзывалось в моих костях. Я проглотила рвоту, застрявшую в горле, постаралась подавить боль и страх.
– Может, это аллергия на маскировку феромонов?
– Нет, я проверял
«Я этого не чувствую», – хотела сказать я, но язык у меня во рту превратился в разбухший наждак, Я как будто не пила целую неделю, а не поглощала жидкость минуту назад.
Но вот новый приступ внутри, тесный комок страха, который не принадлежит мне. Я ничего не понимала. Словно мои внутренности принадлежат кому-то другому. С помощью Майкаха я смогла сесть, его широкая теплая рука поддерживала меня сзади за шею.
– Может, она…
Дверь кантины распахнулась с громким стуком. В темном коридоре силуэтом вырисовалась фигура: плотный мужчина среднего роста и с одной рукой. Тусклое освещение кантины делало его похожим на призрак; к тому же, сгибаясь В поясе, он и покачивался, как призрак.
– Грегор! – Ванесса, оставив меня, повернулась к нему. – Боже! Что случилось?
– Аякс, – сумел он проговорить, прежде чем согнуться вдвое. Я застыла, даже дрожь прервалась, и глаза устремились в полутьму коридора: я думала увидеть там Аякса, с нацеленным мне в сердце пламенеющим лезвием. – Он отыскал меня вчера вечером, сразу после темноты. Не знаю как… ничего не знаю… Я не…
– Тише. – Ванесса обняла его за плечи. – Конечно, ты не виноват. Сядь.
– Я не могу… – Он посмотрел на нас с выражением такой боли, какой я никогда не встречала у человека. – Не могу удержать их.
Я была совершенно не готовая к зрелищу, что одно сверхъестественное существо может сделать с другим. Внутренности Грегора вывалились наружу, выпали из тела, розовые змеи дергающихся кишок извивались в полости живота. Его единственная рука была покрыта кровью.
– О боже! – Майках бросился к нему, а я покачнулась, и меня снова вырвало, на этот раз от шока и отвращения.
– Я о тебе позабочусь, – услышала я сквозь порывы рвоты. – Ни о чем не беспокойся.
– Ты не видел Уоррена? – спросил Хантер. Он единственный сохранил относительное спокойствие. Я подумала, сидит ли он по-прежнему в своем кресле, наклонившись, закинув ногу на ногу, как посторонний наблюдатель. Но проверить не могла. Мои глаза – как и глаза всех остальных – не отрывались от Грегора.
Лицо его сморщилось, изо рта повисли розовые нити слюны.
– Меня использовали как приманку. Аякс выследил мои феромоны.
В комнате повисла мертвая тишина.
– А Уоррен меня не слушал. – Теперь Грегор всхлипывал, рот его широко раскрылся. – Я пробовал упросить его не делать этого, но он меня не послушал.
– Что? Что он сделал?
– Он поменял себя на меня.
Все застыли, пораженные этой новостью. Грегор снопа беспомощно всхлипнул.
– Меня отпустили, но за мной следили. Мне так жаль. Я один не смог закрыть вход
Я поняла, что это дает возможность агентам Тени попасть на Неоновое кладбище. Но какое это имеет значение? Всякий враг, который попытается проникнуть в убежище, сгорит, верно? Я открыла рот, собираясь это сказать, но тело мое сотряслось от еще одного яростного приступа. Глаза болезненно выкатились из глазниц, горло подавилось беззвучным криком. И судьба убежища перестала меня интересовать.
– Его пытают, – догадался Майках и наклонился к мне. – Помните, они с Оливией связаны? Она испытывала побочные явления.
Если это побочные, то основные я не хотела бы испытать. Еще один разрез, и я так плотно стиснула глаза, что них заплясали огненные пятна. И пришла я в себя, только чтобы услышать последние слова Грегора:
– … потому что он знает ее подлинную личность. Mы должны передать ее на рассвете…
– Иначе они убьют Уоррена, – закончил за него Хантер На этот раз я повернулась, изогнула спину, чтобы отыскать его. Он сидел в кресле, бесстрастно глядя на меня, оценивая, как корову, которую предстоит продать на сельской ярмарке. Я закрыла глаза, удивляясь, как могла находить его красивым.
– Мы не можем выслать ее, даже если бы захотели, – заявила Ванесса. – Она сгорит до того, как вдохнет свежи воздух.
– Что?.. – Грегор скорчился. Феликс поддержал его, он со стоном откинул голову.
Я снова согнулась.
– Прекрати! – крикнула я небу, Уоррену, тем, кто en Пытает, и Богу, о существовании которого мне ничего не известно. Я кричала, пока не распухло горло, а когда закончила, в комнате послышался смешок, пронесся, как порыв ветра. И пытка прекратилась. Все переглядывались.
– Твой голос, – бросил Хантер прямо мне в лицо. – Аякс услышал его.
– Они связаны, – повторил Майках.
Я вспомнила, каким ушел Уоррен: возбужденным, рассерженным, испуганным. Больше я никого не потеряю. И поняла, что он, должно быть, предвидел это. Конечно, человек, который верит, что благополучие отряда важнее жизни Индивида, так и сделает. Он знал и все равно пошел.
– О мой бог! – воскликнул Майках, который тоже это понял. Он опустил голову на руки, кровь Грегора вымазала его виски, лоб и уши, – Все время Аякс опережает пас на шаг.
В моей памяти возник Уоррен, идущий по коридору, в плаще, клубящемся у ног: им двигала потребность поступать правильно. Сердце мое упало. «Если это игра, – подумала я, – сжимая живот, мы на грани проигрыша».
23
Феликс и Майках помогли мне вернуться в мою комнату, а Грета тем временем зажгла свечи и каким-то снадобьем освежила воздух, а потом дала мне пилюлю, чтобы ослабить связь с Уорреном.
– Тебе нужно отдохнуть, – произнесла она, когда я с облегчением и стыдом проглотила пилюлю. – Сосредоточься на создании мысленной стены между Уорреном и тобой. Защити свои мысли и чувства от тех, кто через Уоррена пытается в них проникнуть. Это даже важнее, чем блокировать боль.