Аромат жасмина
Шрифт:
— Один?
— Да, — ответила Кей. — А что в этом такого?
— Вы очень молоды, чтобы путешествовать одному.
— Мне двадцать.
У Благодати от удивления отвисла челюсть.
— Только не говорите этого моим сестрам. Я сказала им, что вам всего шестнадцать. Если они узнают, что вам двадцать, они за две недели женят вас.
Кей улыбнулась:
— Сомневаюсь.
— Не сомневайтесь, женят, — серьезно возразила Благодать. — Вы не представляете, как им хочется выбраться отсюда. Элис говорит, что собирается стать актрисой, а Джейн
— Но им же не больше… Сколько им?
— Четырнадцать, почти пятнадцать. Но они много выстрадали за свои короткие жизни, поэтому считают себя взрослыми. Я надеялась, что вам понравится одна из них, и… и…
— Вы сможете сбыть ее с рук?
— Да, — подтвердила Благодать, улыбаясь.
— Значит, вам тоже хочется выбраться отсюда?
— Больше всего на свете.
— Но вы так и не встретили своего мужчину среди всех тех, кто приезжает сюда? — спросила Кей.
— Мне делали предложения, но да, я не встретила мужчину, которого хотела бы удержать. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
Кей собралась ответить, что отлично ее понимает, но в последний момент остановилась. Если ей предстоит провести в обществе Благодати несколько недель, причем в мужском обличье, надо сразу начинать играть свою роль.
Когда Благодать сказала: «У меня есть для вас письмо», — Кей так изумилась, что едва не поперхнулась.
— От кого?
Благодать улыбнулась и, оглянувшись на дверь, чтобы убедиться, что никто не подсматривает, ответила:
— От мистера Коннора.
То, как женщина произнесла имя, заставило Кей повнимательнее взглянуть на нее. Судя по всему, Благодать неравнодушна к дяде Ти-Си, или, как выразился бы Алекс, «ее снедает всепоглощающая страсть». Хотя он во всем видит романтику.
— Вот как? — наконец проговорила Кей. — А вы уверены, что оно для меня?
Благодать достала из кармана сложенный листок и задержала его в руке на мгновение, как бы не желая расставаться с ним.
— Здесь сказано «Для Кей», а адресовано оно было мне. Вчера его привез какой-то мужчина, приехавший верхом. Думаю, он скакал днем и ночью не останавливаясь, чтобы успеть до отъезда вашего брата.
— Наверняка, — пробормотала Кей, беря письмо.
Ей хотелось немедленно взломать восковую печать и узнать, что написал дядя Ти-Си, но, взглянув на Благодать, она поняла, что делать этого не следует. Не вызывало сомнений, что женщина жаждет узнать содержание письма.
— Ты поел? — спросила от двери одна из близняшек.
Благодать вздохнула.
— Поел, — ответила она, забирая пустые тарелку и миску. — Но теперь он хочет отдохнуть.
— Но мне нужно ему кое-что показать, — сказала одна из девочек.
— Мне тоже, — почти одновременно с первой заявила другая. — Пожалуйста, идем с нами. У нас есть много интересного.
Кей разрывалась между желанием бежать от девочек и необходимостью изображать из себя молодого парня, которому, вероятно, должно льстить, что девочки вьются вокруг него.
— А вы покажете мне ваши местные диковинки? —
— Мы покажем все, что захочешь, — хихикнув, ответила одна из них.
Кей подумала, что, когда увидится с мамой, обязательно попросит у нее прощения. Она часто считала, что мама слишком строга, слишком старомодна, но сейчас видела, что бывает с девочками, которых мама не наставляет на каждом шагу. Они становятся вот такими.
— Вы не обязаны идти, — Благодать сурово посмотрела на сестер.
— Ничего, все в порядке. — Кей позволила девочкам взять ее за руки и вывести из комнаты. — Мне интересен ваш край.
Глава 12
— Они пытались целовать меня, — с ужасом рассказывала Кей Алексу.
Стояла ночь, они были в конюшне, где Алекс чистил их лошадей.
— Вот как?
— Только попробуй поиздеваться надо мной! Если скажешь хоть слово, я… — Она торжествующе усмехнулась. — Я не дам тебе прочитать письмо дяди Ти-Си.
Алекс сразу перестал улыбаться и, прекратив работать, внимательно посмотрел на Кей.
— Что он пишет?
— Я еще не открывала письмо.
— Не читала?
— К твоему сведению, после того как ты зашвырнул меня в это девичье царство, у меня не было ни одной свободной минутки. Ты хоть понимаешь, что эти близняшки хотели от меня? Они ощупали меня всю, с ног до головы, и постоянно лезли целоваться. Одна из них подставила мне подножку, и я упала на другую, и они…
— Они такие же, как все женщины на земле, — небрежно бросил Алекс. — Где письмо?
— Они не такие, как все. Я в жизни…
— А как еще мужчине узнать, что женщина ждет от него поцелуя, если она не скажет ему об этом напрямик? — В его голосе слышалось явное нетерпение. — Дай мне письмо.
— Может, и так, но существует такая штука, как тонкость. У докторов даже пиявки не присасываются так, как присосались ко мне эти две. Я и шагу не могла ступить, чтобы они не…
Взгляд Алекса заставил Кей замолчать и достать из кармана письмо, хотя она планировала прочитать его первой. Как никак оно адресовано ей. Но за последнее время она так привыкла все делить с Алексом, что даже не испытала ни малейшего сожаления.
Кей протянула ему письмо, однако он не взял его и продолжал чистить лошадь.
— Прочти мне вслух.
Кей сломала печать. При виде знакомого почерка крестного она едва не расплакалась. Несколько раз глубоко вздохнув, она успокоилась и сказала:
— Написано через пять дней после того… после того как я встретилась с тобой. — Это было самое мягкое описание побега из тюрьмы.
Кей начала читать:
«Моя дорогая, любимая Кей!
Не могу передать, как я виноват в том, что случилось с тобой. Это все моя вина, и я никогда не прощу себя. Я был бы рад расписать тебе все подробности, нисколько у меня хватит пера и бумаги, но здесь Адам, а ты знаешь, что это значит. Так что к делу.