Аромат желания
Шрифт:
– Завтра будет готово, – ответила ей та вполголоса.
– Катя, – позвала ее Глаша, – у меня ничего не получилось…
Катя мгновенно повернулась, нахмурилась.
– У меня не получилось вызвать твоих коллег на доверительную беседу.
Она и сама почувствовала, что произнесла эту фразу совершенно другим, серьезным тоном. Как актриса, покинувшая сцену и перевоплотившаяся в гримерке в нормального человека.
– Вот теперь все ясно… Алевтина Петровна, – обратилась она самым вежливым тоном к старшей из женщин, в черно-белом джемпере. – Дело в том, что перед вами помощница известного
– Спасибо, Катя, – вздохнула Глаша. – Словом, нам надо выяснить, может, Оля кому-нибудь из работающих здесь мужчин дала от ворот поворот? Может, кто-то затаил злобу на нее? И кто вообще, по вашему мнению, по мнению людей, которые работают с ней бок о бок, мог бы пожелать ей зла?
В комнате стало очень тихо. И лица присутствующих застыли в удивлении, недоумении и даже раскаянии!
– Господи, вы уж извините нас, – пробормотала, очнувшись от шока, Алевтина Петровна. – Мы, курицы, совсем уж обнаглели, набросились на вас… Забыли уже, как вообще по-человечески надо разговаривать… Вот вы точно назвали нас акулами… Точно! Бедная Оля!
– Ей никогда и никто не хотел зла. Она вообще ангел!
– Никто особо не сох по ней, лично я ничего подобного не замечала.
– Может, это просто ограбление? У нее ничего не пропало?
– Девчонки, мы можем ничего не знать о ее личной жизни, которая происходила вне стен работы. Это на работе она была такая тихоня, а там, в жизни, у нее мог быть мужчина, о котором мы ничего не знали…
– Так у нее ничего не украли?
– Как же это могли проникнуть в квартиру? Взломали замки?
Глафира поняла, что пришла сюда напрасно. Она была уверена в одном. Вот если бы у Оли на самом деле был здесь воздыхатель, уж эти-то женщины точно об этом знали. И сейчас как на духу выложили бы все, понимая, насколько эта информация может быть важна. Но они ничего не знают. И нечего ходить по другим кабинетам с щеткой в руках и разыгрывать из себя обманутую жену. Все бесполезно. На работе за Олей не числилось никаких амурных историй, даже односторонних.
– Вы извините нас, – сказала одна из женщин. – Правда, что-то мы вели себя как последние хамки…
– А я где-то читала о вас – о ваших делах, расследованиях. Ведь это же вас тогда украли! Ну, точно! Вспомнила, Глафира! Ту женщину, которую украли, тоже звали Глафира! И еще продержали где-то, после чего вы сильно сбросили вес… На самом деле вы очень даже красивая женщина.
Глафира сухо поблагодарила всех за «помощь», отдельно кивнула в знак благодарности Кате, которая на самом деле помогла ей больше всех, и, бросив ей на прощанье: «Я позвоню», вышла из кабинета.
Даже несмотря на то, что этот ее эксперимент закончился более-менее благополучно благодаря Кате, на душе все равно было отвратительно.
Оставив щетку с ведром в подсобке, она переоделась, привела себя в порядок, заглянула к женщине, которая обещала ее официально устроить здесь уборщицей, чтобы поблагодарить ее и сказать, что ей предложили другую,
На улице был густой туман, от сырости тяжело дышалось. Машины лоснились влажными боками, а ветви деревьев маленького сквера, разбитого прямо перед крыльцом конторы, казались нарисованными влажной краской по мокрому шелку…
Глаша села в машину, включила отопление и позвонила Адаму. В двух словах рассказала ему о своей неудаче, сдержалась, чтобы не заплакать.
– Адам, ты бы видел меня с этой щеткой в руках! Я вела себя как последняя дура! Не знаю, откуда во мне это самомнение. К тому же я, оказывается, совершенно не разбираюсь в людях, я очень плохой психолог! Я почему-то была уверена, что эти женщины, услышав о моей беде, сплотятся в желании помочь мне, посочувствовать. А они…
– Глаша, возьми себя в руки. Ты действовала, как могла. Может, и грубовато, но все равно правильно. А как еще ты узнала бы о личной жизни твоей Оли? Насколько я понял, ты не совсем доверяла Кате, поэтому-то и поехала в эту контору…
– И да и нет. Если сначала они с Виктором были подозреваемыми, то потом, когда я познакомилась с Катей, я поняла, что эта версия отпадает. Эти люди здесь ни при чем. Но когда Лиза позвонила и рассказала мне, что человек, который изнасиловал Олю Болотникову, изнасиловал и убил другую женщину – Любу Горохову, то есть что это один и тот же человек, вот тогда я подумала, что будет не лишним проверить мужчин с ее работы…
– Да ладно ты, не оправдывайся. Все получилось отлично. И Катя вовремя пришла, сама говоришь.
– Но, Адам, если бы ты только видел, как смешно я выглядела!
– Забудь.
– Ладно, забуду. К тому же отрицательный результат – все равно результат.
– Вот именно! Приходи ко мне, пообедаем вместе!
– Нет, я должна встретиться с Лизой, помочь ей. Может, она и хорохорится, но я-то знаю, как она себя чувствует. Как ей тяжело. Она сейчас должна была отправиться еще раз к Оле, вернее, к ее соседке, чтобы задать ей несколько вопросов, а заодно выяснить, кто мог воспользоваться ключами Оли. Думаю, что надо будет опросить весь подъезд. А потом приеду к тебе, может, с Лизой. А что там с тем трупом?
– Увезли, само собой.
– Да я не об этом.
– Мирошкина не видел, здесь были другие люди… Знаешь, это не телефонный разговор. Но, кажется, люди уже начинают бояться этого маньяка и ищут закономерность.
– Это правильно. Кто-нибудь из твоих постоянных клиенток?
– Да. Вера Дмитриева.
– А… Знаю ее, она украшения делает? Хозяйка художественного салона?
– Ну да.
– Ладно, Адамчик, позже поговорим. Целую тебя.
– Не переживай!
После слов Адама Глаша почувствовала себя какой-то успокоенной, и теперь тот вопрос, которым она занималась, пусть и несколько неуклюже, был решен – она выяснила для себя то, что хотела выяснить. А именно: что преступник не имеет никакого отношения к коллегам по работе Оли Болотниковой. Поэтому, поставив точку в этом вопросе, она решила подключиться к следующему – выяснить, кто мог похитить ключи Оли из квартиры ее доверенного лица – соседки, гражданки Наполовой.