Арпонис

Таланов Дмитрий Валерьевич

— Как, ты сказал, это называется?

— Арпонис, — с пальцем во рту промычал Андрей.

— Хм…

Сашке понравилось, как Арпонис лежал в руке. Покачав его, он подумал, не из серебра ли этот предмет, судя по весу и матовому блеску, переходящему на неровностях в черный цвет.

Неровностей на Арпонисе хватало. В неярком свете одной-единственной лампы Сашка рассматривал фигуры, составлявшие орнамент. На металле в нескольких местах виднелись вмятины и довольно глубокие царапины.

— Это не музейный

экспонат, — задумчиво произнес Сашка, ощупывая металл. — Этой штукой пользовались, и пользовались долго. Рабочий экземпляр.

— Дай посмотреть! — потребовал Андрей.

Сашка протянул ему Арпонис. Андрей заглянул в отверстие, стараясь повернуть жезл так, чтобы свет падал вовнутрь. Наблюдавший за его действиями Сашка невольно вздрогнул.

— Стой… — выдохнул он. — Подожди!

— Что такое? — встревожился Андрей.

Сашка забрал у него Арпонис и повернул так, чтобы свет падал на набалдашник.

— Видишь это? — тихо спросил он ошарашенного друга, и тот кивнул.

Казавшееся шарообразным утолщение на конце жезла вовсе не было таким. Металл в этом месте сгладился от долгой службы и потому то, что было бы заметно при дневном свете, в кладовой обнаружилось не сразу.

Набалдашник был сделан в форме головы животного. Контуры его едва просматривались. Вместо глаз были вставлены маленькие драгоценные камни, что заметил Сашка, когда наблюдал за Андреем. И сейчас они оба застыли в удивлении, узнав эту голову, на которой рубиновым светом горели глаза той самой собаки, что спасла их от Джокера два месяца назад.

Снаружи вдруг послышался слабый шум, скрипнул паркет. Затем дверь в кладовую рывком распахнулась. Охваченные ужасом, мальчики подняли глаза — перед ними стояла довольная Маша.

— Чтоб тебя! — бросил Сашка в сердцах, чуть не выронив жезл от испуга.

Андрей ничего не сказал, но лицо его покраснело от злости.

— Попались! — объявила Маша и замолчала, завороженная блеском Арпониса. — Ой, а что это у вас? Дайте посмотреть! — протянула она руку.

Не обращая на нее внимания, Сашка стал заворачивать находку обратно в ткань.

— Э, э! — попытался остановить его Андрей. — Я ее не разглядел толком!

Маша хотела что-то сказать, но удержалась, взглянув на рассерженного Андрея.

— И я не разглядел, — буркнул Сашка, перевязывая сверток. — Но мне кажется, нам пора отсюда сматываться.

Он стал запихивать сверток обратно в мешок, стараясь, чтобы выглядел, как раньше. У наблюдавшей за его действиями Маши округлились глаза.

— Это что, не ваше? — задохнулась она от возмущения.

— Было б наше, чего бы мы сидели тут? — раздраженно произнес Андрей.

— А кто вам разрешил лезть в кладовую? — спросила Маша в спину Сашки, который склонился над мешком.

— Никто, — огрызнулся тот.

— Так вы что, сами залезли сюда? — продолжала возмущаться

Маша. — Ну вы даете! Вас же выгонят из школы!

— Выгонят, — согласился Андрей. — Поэтому лучше не шуми, а то и тебя с нами за компанию. Чего пришла?

— Я следила за вами, — ответила она. — Больно вид у вас был заговорщицкий.

Повесив мешок на место, Сашка хмыкнул и выключил свет в кладовой. Андрей осторожно выглянул наружу.

— Никого, — прошептал он.

Они выскользнули из комнаты. Щелкнул, закрываясь, замок. Стараясь не скрипеть досками пола, ребята двинулись вдоль стены к выходу.

— Вы, похоже, совсем голову потеряли, — не успокаивалась Маша.

— Вот привязалась! — буркнул Сашка.

Она опять открыла рот, но в этот момент в коридоре мелькнула чья-то тень. Сквозь стеклянные вставки в двери не было видно, кто это. Однако этот кто-то, без сомнения, направлялся в спортзал.

— Физрук! — панически воскликнул Андрей и закружился на месте, ища, где бы укрыться. Сашка замер в растерянности, не отрывая глаз от приближавшейся тени.

Тут Маша дернула обоих за рукав:

— На трибуны!

Недалеко от дверей с их стороны зала находились трибуны, предназначенные для зрителей на школьных матчах. Сообразив, что укрыться всё равно больше негде, ребята ринулись наверх, прыгая с сидений на сиденье через спинки кресел. Достигнув последнего ряда, они растянулись в проходе.

Сашка уставился в щель между полом и спинкой нижестоящего кресла. Хрипящий от предпринятой гонки Андрей бухнулся на живот, чуть не попав ботинками Сашке по голове. Маша улеглась на спину и теперь бурно дышала, ничуть не пытаясь сдерживаться.

Дверь открылась, в зал ворвался луч света. Сашка лягнул Машу, чтобы она перестала пыхтеть. Не дыша, ребята смотрели, как Пал Палыч прошел по коридору и скрылся в кладовой, откуда они сами вышли минуту назад.

Андрей сразу попытался встать, но Сашка так страшно протестующе зашипел, что тот снова ткнулся носом в пол. И оказался прав: не прошло пары минут, как в полумраке опять послышались шаги. Пал Палыч прошел обратно, в руках у него ничего не было.

Когда за ним закрылась дверь, Маша села и, не сдерживая гнева, произнесла прерывисто:

— А теперь выкладывайте, чего ради эти гонки… и, заодно, что вы рассматривали там, в кладовой!

Мальчики встали, стряхивая с себя пыль.

— С ума сойти, — весело бросил Андрей, оценивая взглядом покоренную ими высоту. — Никогда еще так не скакал!

Сашка согласился, что было бы неплохо повторить результат при сдаче норматива по бегу с препятствиями. Весело переговариваясь, они направились к проходу между рядами.

— Ах так, да? — сверкнула глазами Маша и тем же манером, как они поднимались, стала быстро спускаться вниз. На полпути она обернулась.