Арсенал-Коллекция 2015 №10 (40)
Шрифт:
Важную роль сыграли и различия в оперативной обстановке. Бой у Калабрии не был заранее запланирован: Каннигхем вышел в море для прикрытия мальтийского конвоя, эта задача оставалась главной задачей операции, и с этим были связаны многие спорные решения (малая глубина первого поиска, большая пауза между первым и вторым поиском, отказ от вечерней атаки торпедоносцев). У Матапана ничто не отвлекало командующего Средиземноморским флотом от попытки нанести поражение итальянскому флоту.
Нельзя забывать и про то, что бой у Калабрии был «выездной игрой» вблизи итальянских авиабаз, в то время как сражение при Матапане стало «домашним матчем». Впервые британский флот вёл бой при активной поддержке королевских ВВС, равно как и базировавшихся на Крите сил флотской авиации.
Зародившаяся в 1940-1941 гг. на Средиземном море тактика применения палубной авиации в морском бою имела ряд интересных особенностей. Fie смотря на отмеченные выше субъективные факторы, влиявшие на результативность британской авиационной разведки, не менее важным был фактор объективный: сложность ведения такой разведки против крупных сил флота, действующих в распределённых боевых порядках. Если отдельные отряды противника находились друг от друга на расстоянии, сравнимом с погрешностями определения места самолё- том-разведчиком, и в то же время исключавшем одновременное их наблюдение (то есть в пределах 20-50 миль), то уверенное определение состава сил противника силами авиации становилось почти невозможным. Наличие в пределах тех же 20-50 миль собственных кораблей дополнительно усложняло задачу.
Усложнялась и работа ударных групп, которым трудно было выбрать для атаки приоритетную цель. В то же время следует заметить, что атака торпедоносцев во время артиллерийского боя надводных кораблей облегчалась, поскольку в таком случае эсминцы сопровождения могли сместиться на «подбойный» борт цели.
Наконец, следует отметить, что в условиях дефицита кораблей охранения авианосцы вынужденно маневрировали в одном строю с линейными кораблями. С одной стороны, это усложняло преследование (в бою у Матапана во время утренних взлётно-посадочных операций линкоры Каннигхема «потеряли» порядка 10-15 миль - достаточно много, с учётом дальнейших событий). С другой стороны, авианосец мог оказаться в непосредственной близости от артиллерийских кораблей противника (у Калабрии «Игл» сблизился с итальянцами до 25-30 миль, и в начале боя у Каннигхема даже сложилось впечатление, что лёгкие крейсера противника пытаются атаковать авианосец, в связи с чем «Уорспайт» обстрелял их из орудий главного калибра). Наконец, неизбежное сближение с противником позволяло использовать палубную авиацию с интенсивностью, значительно превышавшей интенсивность применения самолётов в «чистых» авианосных сражениях (в боях у Калабрии и Матапана ударные группы атаковали цели на удалении 30-90 миль, в то время как для Тихого океана характерными были дистанции в 100-250 миль).
Накануне Второй мировой войны в британском флоте авианосец рассматривался как ценное, но всё-таки вспомогательное средство, предназначенное для обеспечения действий линейного флота. Этот взгляд был выражен в руководящих документах. Придерживался его и командующий Средиземноморским флотом адмирал Каннигхем. Наиболее полно его отношение к авианосцу было выражено в комментарии к первой атаке торпедоносцев на «Витторио Венето» во время сражения у Матапана:
«Раньше, в том случае, когда установлен контакт с вражеским флотом, я всегда собирался придержать атаку палубных торпедоносцев до момента, когда расстояние между линейными флотами сократится до 50 миль, или до момента, когда противник попытается уйти. В этом случае, с учётом опасного положения крейсеров, пришлось поднять ударную группу в воздух слишком рано. Мало что могло быть более своевременным, чем её вмешательство, однако оно принесло результат, которого я всегда боялся - пострадавший противник повернул к базе на расстоянии, которое в светлое время суток нельзя было сократить до дистанции
Таким образом, Каннигхем не видел в торпедоносцах самостоятельной силы, считая их лишь средством облегчения работы артиллерийских кораблей. Такой взгляд можно было бы назвать недальновидным, однако в целом он соответствовал как составу сил, так и обстановке, в которой оказался британский флот в первые годы Второй мировой войны. К лету 1940 г. британцы вынуждены были вести боевые действия сразу на нескольких направлениях (условно их можно разделить на воды метрополии, коммуникации в Атлантическом и Индийском океанах, и Средиземное море). Это привело к тому, что немногие авианосцы Royal Navy обычно действовали в одиночку, в то время как сведённые в сравнительно крупные соединения линкоры являлись более мощным ударным средством как в Северной Атлантике, так и в Средиземном море.
Сражение у Матапана занимает особое место в истории морской тактики, поскольку является первым случаем результативного взаимодействия палубной авиации и артиллерийских кораблей в морском бою. Причём в сложившейся обстановке ни одна из этих систем оружия не могла быть с достаточной эффективностью использована самостоятельно. Линкоры Каннигхема не могли догнать итальянские корабли. Торпедоносцев «Формидэбла» и 815-й эскадрильи не хватало для того, чтобы достичь результата, имевшего место в реальности, то есть потопить 3 тяжёлых крейсера и 2 эсминца. В итоге же совместное применение надводных кораблей и палубной авиации привело к «синергетическому эффекту»[* Этот эффект так же имел место и в связке «горизонтальные бомбардировщики - торпедоносцы», когда случайное совпадение по времени атак на «Витторио Венетто» позволило добиться первого торпедного попадания в линкор. Небезынтересно отметить, что буквально через несколько дней после Матапана базирующаяся на Родосе итальянская авиация предприняла первую попытку организации совместных атак горизонтальных бомбардировщиков и торпедоносцев на британские конвои в Эгейском море, при этом основной задачей бомбардировщиков было отвлечение внимания наблюдателей и расчётов зенитной артиллерии.]. При Матапане британцы впервые реализовали довоенную идею, в соответствии с которой палубная авиация должна была нанести повреждения противнику, и, тем самым, облегчить введение в бой линейных кораблей. Дальнейшее развитие эта тактика получила спустя два месяца после крупнейшей победы Средиземноморского флота во Второй мировой войне - во время охоты на «Бисмарк».
Автор благодарен Сергею Очневу, Владимиру Кофману и Максиму Токареву за помощь в работе.
1. ADM 239/261: (С.В.04027) The Fighting Instructions, 1939.
– Доступно по адресу:261_lntro.html
2. Патянин С.В. Проклятые линкоры. «Цезарь», ставший «Новороссийском».
– М.:Яуза:ЭКСМО.
– 2011.
3. Naval Staff History. Second World War. Selected Operations (Mediterranean), 1940. Battle Summaries Nos. 2, 8, 9 & 10.
– Historical Section, Admiralty, London.
– 1957.
4. THE FLEET AIR ARM IN THE SECOND WORLD WAR. VOLUME I. 1939-1941. Norway, the Mediterranean and the Bismarck, ed. Jones B.
– Ashgate Publishing Ltd., Farnham.
– 2012.
5. Brown D. HMS Eagle. Warship Profile, №35.
– Profile Publications, London.
– 1973.
6. Greene J., Massignani A. The Naval War in the Mediterranean 1940-1943.
– Chatam Publishing, London.
– 2011.
7. Смит П.Ч. Бой неизбежен // Первые залпы британского флота.
– М.:АСТ.
– 2004.
8. Ando Е., Bargoni F., Gay F. Corazzate classe Conte di Cavour // Orizzonte Mare. Nave italiane della 2a guerra mondiale. Vol. 1.
– Roma: Edizioni Bizzari.
– 1972.
9. Report of an action with Italian fleet off Calabria, 9th july 1904. // Supplement to the London Gazette of Tuesday, the 27th of April, 1948.
– Доступно no адресу http://www.ibiblio.org/hyperwar/UN/UK/LondonGazette/38273.pdf
10. Брагадин M.A. Итальянский флот во Второй Мировой войне. — М.: ACT.
– 2000.