Аршин, сын Вершка. Приключения желудя
Шрифт:
Орех Лесной снова разбежался, трахнулся лбом о стенку и, упав на колени, стал раздувать прилипшую к подстилке искру.
— Жёлудь, где ты? — В отверстие дупла просунулся торчащий вихор Горошка. Я пришёл спасать тебя!
Сколько радости было, когда Паук спустился в дупло и вынес наружу пленников Белки! Только Орех не дал себя нести:
— Меня, четырежды чемпиона, паучья верёвка не выдержит. В одной мускулатуре сколько весу!
— Выдержит! Нас троих выдержала, а ты один! — кричали ему с земли друзья по несчастью.
Орех ни за
— Теперь и я могу поспорить, что ты свернёшь себе шею,- стал смеяться над упрямцем Жёлудь.
— А вот и не сверну!
— Расшибёшься!
— И не расшибусь!
Орех оттолкнулся, лихо свистнул и вонзился в мох с такой силой, что ноги в землю ушли. У самого большого в лесу спорщика и упрямца оказались согнуты два ребра, на лбу выскочила ужасная шишка, а ступни ног, когда их вытаскивали из земли, вывернулись задом наперёд. Теперь Орех смотрел в одну сторону, а шёл в другую.
Друзья сжалились над беднягой, сделали носилки и понесли его. Возле первой попавшейся лужи Жёлудь обмыл его, обвязал треснувшие рёбра паутиной и сказал:
— Полежи здесь, пока мы найдём дорогу. Не успели они отойти, как Орех вскочил на ноги и начал спорить сам с собой:
— Бьюсь об заклад, что мой бок цел и невредим! Однако он неосторожно повернулся и от резкой боли свалился на приготовленную товарищами постель. Его так скрутило, что он заорал не своим голосом:
— Жёлудь, на что хочешь могу спорить, что я сейчас же умру!
Подоспевшие товарищи стали успокаивать расстроенного спорщика, однако он никак не мог утешиться.
— Вот умру, и кончено.
— Ну и умирай! — разозлился Горошек. — Подумаешь, какое несчастье: будет одним упрямцем меньше.
— Нет, тогда я нарочно не умру, — снова встал на ноги Орех.
Так и мучились друзья всю дорогу, пока наконец не избавились от заядлого спорщика. Случилось это так. Пройдя часть дороги, Орех снова заспорил:
— Мы двигаемся в обратную сторону!
— Ты совсем спятил! — удивился Горошек.
— Давай поспорим!
— Нет, мы идём правильно! — отрезал Жёлудь.
— Нет, неправильно, даю голову на отсечение! Не верите? Тогда я отправлюсь назад и посмотрю, правду вы говорите или нет, — заупрямился спорщик.
И хотя Орех Лесной смотрел назад, однако вывернутые ступни его побежали вперёд. Через некоторое время товарищи застали Ореха отчаянно спорящим с каким-то жуком. Доказывая, что жук не жук, Орех топал ногами и клялся провалиться на этом месте.
Но вдруг с дерева соскочила Белка, схватила спорщика за шиворот и унесла в дупло.
— Иду на пари, что я уложу её с третьего удара! — ещё успел крикнуть Орех.
— Это его последнее пари, — вздохнул Горох.
Жёлудь тоже хотел что-то сказать, но опустил голову и молчал
— Горошек, дорогой друг, ведь и я… ведь и мне… А, да что тут много говорить!
Жёлудь почувствовал, как его грудь наполнилась каким-то новым, очень хорошим чувством, для которого не нужны были ни слова, ни взгляды. Он только махнул рукой и ещё быстрее зашагал, хоть и очень хотел сказать Гороху, что ради него не пожалел бы ничего на свете, даже собственной жизни.
А Горох словно обо всём забыл. Он катился, немного отстав, и робко поглядывал по сторонам.
— Ты снова из-за этих птиц?- спросил Жёлудь. Горошек кивнул головой и сказал:
— Я и Паука боялся, а теперь только смех берёт.
— И есть же такие негодники! — тяжело вздохнул сын Дуба.
— Есть, и ещё мух ловят, — поддержал его Горошек и, подпрыгнув, кое-как перекатился через упавшую травинку.
В ГУЩЕ БОЯ
На третий день путешествия друзья подошли к какому-то полю.
Вокруг стояла такая тишина, что слышно было, как трутся друг о друга облака, как опадают пушинки одуванчика и как собирается туман над рекой.
— Может, поспим? — спросил усталый Горох.
— Можно, — согласился Жёлудь.
Только они хотели лечь, как вдруг впереди задрожала земля, послышалась канонада, солнце скрылось за тучей пыли и дыма.
— Прячься! — Жёлудь втащил друга в какую-то ямку и прикрыл своим телом.
Едва успели они укрыться под листиком клевера, как мимо пронёсся отряд фасолей-всадников. Все, как один, восседали они на кузнечиках, вооружённые сосновыми иглами и мечами из сухих стручков. Целая армия!
Земля содрогалась под копытами коней, вздымались столбы пыли. Отряд за отрядом, полк за полком, запылённые, понурив тяжёлые головы, скакали и скакали кавалеристы в жёлтых мундирах.
Последний отряд остановился неподалёку от убежища друзей. В центре гарцевал всадник, совсем не похожий на остальных. На нём был красный мундир с чёрными точками, плащ из тончайшей паутины и белый шлем из чашечки цветка. Ордена и знаки отличия не умещались на его груди, поэтому за ним следовал специальный носильщик. Однако и тот был почти не виден под грудой крестов и звёзд.
Всадник въехал на вершину кротового холмика и стал кричать:
— Вперёд, всадники! В бой, храбрецы! Ещё одна атака — и мы победим!
Жёлудь не вытерпел и подтолкнул Гороха:
— То-то будет работа моему перу! Настоящую войну опишу. Воробей от зависти онемеет.
— Не понимаю, зачем нам ввязываться в чужую. драку? — возразил Бегунок.
— Какой ты чудной! — не сдавался Жёлудь.
Они, наверное, дадут и нам пострелять.
Он выскочил из убежища и подбежал к бравому всаднику. Тот наставил на него копьё из сосновой иглы, пришпорил кузнечика и чуть было не растоптал Жёлудя.