Арт де Строй. Дилогия
Шрифт:
Регина, кстати, тоже порадовала меня индексом восприятия в два и шесть десятых. Это было не много, но и не мало, но лучше чем у большей части населения республики Ренату, где этот индекс плавал между единицей и двумя. Конечно, встречались и люди с индексом от двух до пяти и выше, но количество таких людей было небольшим. Обрадовав этой новостью девушку после повторной диагностики, я положил ее обратно в лечебную камеру, после чего подготовил для нее учебную смесь и отправил ее в учебный транс, вставив в слайдер кристалл с базой "модули малых кораблей" второго ранга. По моим расчетам, Регина могла выйти из лечебной камеры только на следующий день в обед, хотя я ей приготовил смесь с пятикратным ускорением обучения. Это было многовато для первого сеанса, но вполне допустимо. Это было единственное, что отвлекло меня от разборки кораблей в этот день, так как я, почувствовав возможность заработать, вкалывал как папа Карло. В итоге в этот день мной было разобрано три корабля, причем в этом приняли участие еще четыре робота со второго комплекса "Тех-5М", диагностика которых показала, что они вполне могут справиться с работой. Закончив работу и, поставив задачу Фоме по диагностике и сортировке модулей, я остановил носовое кровотечение и решил, что с меня на сегодня
Приняв душ и сменив очередной набор нательного белья, пропитавшегося потом, я добил остатки варева Регины и упал на кровать, чтобы отдохнуть и осмыслить работу и события. Сейчас мысли о восстановлении корпусов и сборке "Репиусов" уже уложились в голове в стройную систему, приняв вид стройной системы и реальные очертания. Причем, чем больше я думал об оптимизации расходов, тем больше мыслей приходило в голову. Впрочем, дневная работа принесла мне еще одну идею, хотя и меньшую по финансовой эффективности. Дело было в том, что в каждом "Репиусе" имелась система медицинского контроля состояния пилота корабля, дающая ему возможность в процессе боя вводить боевые стимуляторы, позволявшие увеличить объем восприятия, реакцию и скорость мышления. Помимо этого система следила за тем, что бы пилот получил адекватную медицинскую помощь в случае своего ранения или потери сознания от перегрузок, позволявшие ему получить противоболевые и противошоковые препараты. В аптечке этой системы был тройной комплект препаратов, тогда как в бою реально использовался только один. При сдаче на склад ампулы из этой аптечки не подлежали учету, а значит их можно было забирать себе. Стоимость ампул с различными коктейлями изначально была небольшой, вот только такая ситуация была в республике, тогда как здесь, в королевстве Лигат, стоимость лекарственных препаратов была выше в разы, что частично оправдывало высокую стоимость услуг по обучению. Проверив информацию по складу, я обнаружил полторы тысячи этих систем с аптечками, в которых, наверняка, имелись ампулы с боевыми коктейлями, противоболевыми и противошоковыми препаратами. Вторым источником препаратов являлся чемоданчик "выживания", предназначенный для тех пилотов, которые смогли после повреждения корабля посадить его на планету. В нем так же имелась аптечка, в которой были медицинские препараты. На складах имелось около двух тысяч подобных чемоданчиков "выживания" и, хотя им велся учет, они изначально опечатывались при выдаче пилоту, это совсем не значило того, что среди них не было разбитых или разукомплектованных.
Обдумав ситуацию, я решил собирать ампулы с боевыми коктейлями и попробовать выпотрошить аптечки, хранящиеся на складах. В качестве сбыта для них можно было рассматривать доктора Вирде Неша, продавшего медицинские камеры и оборудование, так как он хотел заработать и, наверняка, имел связи среди докторов на станции. При всей простоте схемы, подобные препараты были не такими и дешевыми, а при большом количестве ампул могли принести неплохие деньги. Самым главным в этом вопросе было то, что в данное время они никого не интересовали, а значит и ничего не стоили в глазах техников, работающих в ремонтных цехах. Подобные размышления привели меня к мысли, что я уже не жалею об утраченных заработках "свободного полета", и нашел для них адекватную замену. Оба варианты были приемлемыми, так как в первом случае основывались на базе "инженер" пятого ранга, в во втором использовалась база "фармакология", что полностью меня избавляло от ненужной конкуренции с местными техниками. Подобные варианты мог разработать и провести человек с соответствующим образованием, которых среди техников не было. Инженеры и техники четвертого ранга в ремонтных цехах были, но они сидели на сортировке поступающей техники или использовались при ремонте тяжелых кораблей, поэтому мои заработки проходили мимо и их не интересовали, судя по тому, что шло на разборку. Конечно, варианты следовало хорошо обдумать и требовали затрат и работы, но думать и работать я хотел и умел, а небольшой капитал для покупки у меня имелся. Пусть я и считал его неприкосновенным запасом, но в этом случае его можно было использовать по полной.
18
Милли Мадлен появилась в моем рембоксе около девяти часов вечера, когда я немного отдохнул и готовил ужин. Узнав о том, что Регина положена в лечебную камеру на курс обучения под разгоном, женщина сразу отправилась в мою душевую кабинку. Естественно, что препятствовать я ей не стал. После короткого по времени, но плотного ужина, сопровождающегося стопками кортеса, женщина получила все, о чем желала, хотя ей пришлось для этого немного задержаться. Позволить себе заночевать у меня Милли Мадлен не могла, опасаясь датчиков слежения и лишних пересудов, поэтому отбыла к себе, оставив меня в полном удовлетворении и расслаблении от того, что она умудрилась провернуть в моей кровати. Проводив женщину, я принял душ, прошел полную диагностику в регенерационной камере, подготовил себе новую обучающую смесь, обеспечивающую тройную скорость восприятия, после чего заправил кровать и залег в камеру на курс обучения, поставив временем его окончания шесть часов утра. Жизнь начала приобретать размеренный характер, поэтому стоило воспользоваться теми преимуществами, что она давала. Со слов Милли Мадлен, имеющей связи в среде местных, мне стало известно о том, что службой безопасности станции, совместно с компанией "Вархольд", была проведена успешная операция в известном мне баре и ангаре, результатом которой стало изъятие большой партии наркотиков, освобождены от рабства больше тридцати человек и пресечена попытка контрабандного вывоза из Королевства Лигат молодых людей, погруженных в анабиоз, с целью их продажи в рабство.
— Мне страшно представить, Арти, что моя девочка могла попасть в рабство. — Проговорила Милли в один из недолгих перерывах отдыха. — Мне по секрету сказали, что и девушек рабынь готовили к отправке за пределы королевства. Оказывается они состояли из молодых женщин и девушек, прибывших из республики в одиночку. Из тех, кто был в анабиозе, большая часть людей имеет ранги в различных профессиях. Им обещали вступление в клан, после чего приводили в бар на собеседование и укладывали в анабиозные камеры. Мне кажется, что торговля людьми, гораздо страшнее того,
— Ну, наркоторговля тоже одно из самых гнусных занятий. — Не стал я возражать и спросил. — Их поймали?
— Да. Взяли с поличным. Многим светит каторга. Клан "Сартана", среди преступников были его члены, запрещен на территории Королевства. Мне сказали, что его члены либо выходят из клана, либо покидают систему "Роксат".
— Круто.
— Поэтому я тебе и говорила, что опасности больше нет.
— В любом случае в республиканском секторе жить гораздо спокойней, чем в обычных секторах станции "Ван дер Ховен". Здесь нет ваших диких дуэлей, да и за порядком следят на порядок лучше.
— Может хватит болтать и следует перейти к делу? — Улыбнулась мне женщина, забираясь на меня….
Выйдя на следующее утро из полудремы-полусна обучающего транса, я чувствовал себя настолько хорошо, что невольно удивился. Дело было не в том, что Милли Мадлен поправила мое энергетическое состояние, а в чем-то ином, что заставило меня втянуть носом полную грудь и прейти на ментальное зрение. Осмотр энергетических структур моего сознания и тела вскоре дал ответ на этот вопрос. Оказалось, что силовые жгуты, с помощью которых я во время тренировки вбрасывал ментальную энергию в мышечные массивы и голову, чтобы поддержать их состояние, не исчезли сами, как это случалось раньше, а окрепли и трансформировались в тонкие силовые линии. Непонятно, что этому способствовало, возможно, переполнение энергией шара за грудиной или тяжелая тренировка, а может оба этих условия вместе, но я ощутил, что с помощью этих, пока очень тонких, силовых линий мне легче раскачивать и перемещать энергии в своем ментальном и энергетическом телах. Это был уже не обычный ровный рост этих систем, как результат долгих тренировок, а возможность сознательно влиять на этот процесс, так как новые силовые линии, хоть и были очень тонкими, но, тем не менее, увеличивали внутренний объем моих систем. Я невольно задержал дыхание от открывавшихся перспектив, так как это был новый прием и способ ускорения роста и укрепления энергетических систем. Следовало проанализировать предыдущий день и понять условия, в которых возможно подобное. Перейдя на обычное зрение, отрыв камеру и сев в ней, я быстро прокрутил в голове события прошлого дня. В любом случае выходило, что именно тренировка положила начало образованию новых силовых линий. Следовало проверить эту мысль.
19
Покинув регенерационную камеру, я сходил туалет, умылся и, активировав тренировочный комплекс, запрыгнул в него. Как и ожидалось, передо мной возник виртуальный тренер.
— Я обдумал вчерашний кросс и думаю, что его следует повторить. — Обратился я к наставнику, когда провел разминку и выполнил комплекс упражнений, которому он меня учил.
— Похвальное желание, курсант. Я не настаиваю, но не вижу причин для отказа. Новая трасса сформирована, а дистанция увеличена до тридцати километров. Желаю удачи, курсант.
— Спасибо.
Чувствуя, так сила тяжести начала меняться, я побежал по маршруту, старясь настроится на долгий забег и поймать ритм. Поначалу мне это удалось, но в этот раз тренер сразу бросил меня в затяжной подъем, что вкупе с тройной силой тяжести, было не так и легко, так как тропинка виляла между камней, не позволяя мне разгоняться. Было похоже, что в этот раз меня было решено измотать постоянными ускорениями и торможениями для изменения направления. Под тройным тяготением, к которому я не привык, это было сделать гораздо легче. Вскоре, когда начало медленно уменьшатся содержание кислорода в воздухе, пропускаемого внутрь сферы, мне уже стало совсем не до шуток. Возможно, что после первых пяти километров тренер меня пожалел, тропа перестала вилять, приглашая меня к ускорению, но он своего добился, так как поймать "второго дыхания, за это время мне не удалось. Впрочем, это мне не помешало выбросить несколько силовых жгутов к мышечным массивам торса и ног и, вливая в них энергию, начать ускоряться. Между тем содержание кислорода в воздухе продолжало падать, чертова имитация высокогорья, поэтому пришлось выбросить силовые жгуты к голове, чтобы поддержать мозг. На пятнадцатом километре я чувствовал себя загнанной лошадью, хотя и не сдавался вливая в тело новые объемы энергии. Впрочем, она уже текла постоянным ручьем и к двадцатому километру я начал понимать, что могу не дотянуть до финиша. После двадцать пятого километра я уже жалел о том, что связался с тренером, пожелав пройти еще один кросс, но это мне не помешало сделать последний спринтерский рывок, так как подъем завершился и тропа пошла по равнине горного плато. Финиша я достиг, но ценой этому было полное опустошение ментальной системы и резкая головная боль, как следствие этого. Вывалившись из тренировочного комплекса, я прошел в душ и не меньше часа отходил от пережитого под контрастным душем. Почувствовав себя легче, я плотно позавтракал и, убедившись, что энергия в ментальной системе постанавливается, вышел из кандейки.
Задание у меня на день было, разборка тяжелых истребителей, поэтому я продолжил работу, активировав комплекс ремонтных роботов, начав их запускать в работу. Вскоре дело пошло на лад, в рембоксе закипела работа, а я вернулся к состоянию общего контроля, вмешиваясь только в сложных случаях, составляя новые программы. Постепенно удалось большую часть монотонной работы взвалить на искины, что дало мне возможность осмотреть три силовых корпуса и обдумать ремонт одного из них. Взяв под прямой контроль "Рем-5", я вырезал гнутые и изувеченные балки силового каркаса первого "Репиуса", после чего вырезал аналогичные балки со второго корпуса и провел их установку на положенное место, протоколируя каждый этап их установки. "Рем-5" меня не подвел, выдав сварные швы необходимого качества, подтвердив мои расчеты. На этом я не остановился и, так как корпус третьего истребителя требовал замены части балок, сперва с него были удалены поврежденные, а потом установлены аналогичные, срезанные со второго "Репиуса", ставшего донором двух своих братьев. Проведя работы по восстановлению силового каркаса третьего "Репиуса", протоколируя и составляя акты, я проверил геометрию форм обеих силовых каркасов и, убедившись, что они соответствуют нормам, как и качество сварных швов, оформил сдачу работы по трем тяжелым КИПам "Репиус-12", после отправил заявку на приобретение трех силовых корпусов, с актами их состояния до проведения мной работ. Главный искин ремонтных цехов, приняв логи разборки кораблей, закрыл мне работу по разборке и вскоре выдал ответ, оценив силовые конструкции в триста тысяч, которые я тут же оплатил, получив основу для сбора двух истребителей на продажу. Это было самым тонким моментом моего плана, но надежды оправдались, дав двум силовым корпусам право на вторую жизнь.