Арт де Строй
Шрифт:
– "Вот же неугомонные".
– Ругнулся я про себя, заметив, что с моего направления противник опять перешел в наступление. Выждав несколько секунд, я дождался когда несколько пехотинцев в тяжелых скафах войдут в зону уверенного поражения, я прицельными выстрелами из основного калибра и пулемета уложил их на землю, после чего вновь сменил позицию. Отступать больше было некуда, так как за спиной у меня находился вход в коммуникации, куда ушла командирская тройка и "Ланд". Через пару секунд, как я занял новую позицию, оторвавшись от противника у входа появился "Корс", на бегу отстреливаясь от наседающих на него пехотинцев в тяжелой броне. Момент был удачный и мне удалось завалить на асфальт троих, но за это меня наградили сразу тремя гранатами, полетевшими в сторону моего укрытия.
– Спасибо, "Новичок".
– Благодаря мне Корсу удалось оторваться, войти в подземные коммуникации и залечь, заняв новую позицию. Мне повезло меньше, так как я попал в зону поражения одной из гранат и ее взрывом меня перебросило через позицию Корса и мой бедный "Кантор-11М" покатился по туннелю подземных коммуникаций. На интерфейсе загорелись красные лампочки и посыпались сообщения о повреждениях. У меня оторвало одну из нижних конечностей, вторая была повреждена. Реактор был поврежден и сбоил, оторвало вторую боевую конечность. Состояние робота оценивалось как поврежденный на девяносто процентов, тем не менее у меня пока оставался целым главный калибр, хотя я уже потерял способность к перемещению. Впрочем, одна "рабочая рука" у меня еще оставалась, что позволило мне развернуть корпус робота по направлению к входу в коммуникации.
– Ты, как жив?
– Восстановилась связь и первым, что я услышал, был вопрос Корса, который отстреливался у входа.
– Сложно сказать, но основой калибр исправен.
– Я перевел орудие на стрельбу только разрывными зарядами, так как на прицельную стрельбу в моем положении было сложно рассчитывать. Ожил тактический интерфейс и увидел, что тройка командира отделения потеряла двух роботов. Живыми пока оставались командир отделения, "Ланд", "Корс" и я.
– Нам нужно еще пара минут "Корс", - прокричал голос командира отделения.
– Не уверен, но попробую.
– - Повреждения у робота "Корса" равнялись семидесяти процентам, но он пока держался, отстреливаясь от пехотинцев противника.
– Пара минут....
– Дослушать я не смог, так как раздались взрывы, противник обстрелял позицию Корса из миномета, отчего метка командира моей тройки погасла. Выждав десяток секунд и не встретив сопротивления, в подземные коммуникации ворвались пехотинцы противника. Моего "Кантора" они сочли неопасным, поэтому побежали в мою сторону, за что тут же заплатили, так как я смог слегка поднять корпус на рабочей руке и сделать пять выстрелов из основного калибра в направлении входа. Мне даже удалось в кого-то попасть. Я уже знал, что для моего робота это конец, поэтому поставил устройство его подрыва на тридцать секунд, после чего попытался опять приподнять корпус рабочей рукой, стреляя разрывными снарядами основного калибра в сторону входа. Зазвучали ответные выстрелы со стороны противника, он опять перешел в атаку. Секунд через десять у меня кончились разрывные, а потом взрывом гранаты был поврежден корпус и стрельбу я вести не мог. Когда таймер подрыва робота достиг трех и вражеские пехотинцы были рядом с корпусом моего робота, я нажал на кнопку разрыва связи с моим роботом....
*******
Пришел в себя я уже в кресле оператора. Пошевелив головой, я сдернул с себя шлем, ощущая, как по моему телу течет липкий пот. Сдернув с рук перчатки, я закрыл глаза, привыкая к новому состоянию и больше не чувствуя себя боевым роботом. Минут через десять, когда сердце стало биться медленнее, а дрожь в руках и теле прошла, я медленно сполз с кресла, снял с себя сапоги, наколенники и костюм оператора. Немного подумав, я сдернул с себя и нательное белье, которое было хоть выжимай, обтерся им и надел свой комбез и ботинки прямо на голое тело. Аккуратно свернув белье, я сделал несколько приседаний, после чего, почувствовав себя вполне нормально, открыл дверь камеры и вышел в аудиторию, где уже собрались курсанты и инструктор вел разбор боя.
– Что-то, курсант Строй, вы долго снимали с себя операторский комплект для подключения.
– Обратился ко мне Дог Робсон, останавливая разбор боя и привлекая ко мне внимание курсантов.
– Вот, господа курсанты,
– Можно пройти и сесть?
– Спросил я разрешения у инспектора.
– Садитесь, курсант.
– Кивнул мне Дог Робсон и продолжил говорить, обращаясь к курсантам.
– Тем не менее, несмотря на захват штаба пехотной дивизии и уничтожение командного состава противника, я не согласен с мнением искина об успешности выполнения отделением данной миссии.
– В ответ на эти слова курсанты недовольно загудели.
– Поясню свое мнение, господа курсанты.
– Остановил гул недовольства инструктор.
– В результате проведенной операции отделение потеряло восемь из девяти боевых единиц техники. У вас, сержант Лари, к концу операции робот имел семьдесят два процента повреждений. Выполнение боевого задания было под угрозой срыва. Это неприемлемый результат для отделения. В данной операции должно было выжить не менее половины машин, которые должны были занять круговую оборону и сдерживать противника до подхода основных сил. В этом и только в этом случае я мог бы принять зачет у вашего отделения по этой операции. Могу лишь отметить, что из девяти операторов, только вы, сержант Лари, "Ланд", "Корс" и "Новичок" вполне соответствовали по уровню подготовки для выполнения этой задачи. Остальные курсанты, а это пятеро из девяти человек, бездарно слили своих роботов противнику. При таком положении дел, я не могу выставить твоему отделению зачет, так как ни о какой слаженной боевой работы отделения в вашем случае не идет. Советую вам задуматься над этим вопросом и более критически проанализировать итоги боя. Свободны, господа курсанты. Вас, курсант Строй, я прошу остаться.
Через пять минут, когда курсанты покинули аудиторию, Дог Робсон сел на кресло рядом со мной.
– Что скажешь?
– Вам передавала привет старший техник Миранда Варенс.
– Настроение у меня было паршивое, так как слова инструктора о неприятии зачета у группы меня совсем не радовали.
– А что такой кислый тон и выражение лица?
– Улыбнулся мне инструктор и проговорил.
– Ты не в курсе, но это была группа операторов, которая сформирована из операторов первого и второго ранга, прибывших в училище для повышения квалификации. Это будущие командиры звеньев и отделений. Ты отлично себя показал, поэтому я поставлю тебе сдачу экзамена по практическому владению навыками оператора первого ранга.
– Это радует.
– Я посмотрел как инструктор выщелкнул из пульта управления небольшую пластинку и протянул ее мне.
– Здесь запись боя от лица оператора с позывным "Новичок". Отдашь его капитану Стена Роксу. Это документальное подтверждение твоих практических навыков.
– Спасибо, господин инструктор.
– Поблагодарил я Дога Робсона, принимая кристалл. Настроение быстро поползло вверх.
– И передай Миранде, что ее штучки с боевым коктейлем были абсолютно не нужны.
– Инструктор подмигнул мне одним глазом и счел нужным добавить.
– У тебя парень вполне нормальная реакция и скорость восприятия, чтобы принимать такие коктейли для сдачи зачета о владении минимальным уровнем навыков по первому рангу. Могу отметить, что при нормальном обучении и постоянных тренировках, ты бы мог стать вполне квалифицированным специалистом. В этом училище давали второй ранг и при более худшем владении роботом, чем у тебя.
– Вы мне льстите, господин инструктор. Могу идти?
– Идите, медицинский техник Арти де Строй....
Через десять минут я был в кабинете Миранды, где рассказывал о сдаче экзамена и том, что мне сказал Дог Робсон.
– Рада за тебя.
– Кивнула мне старший техник и спросила.
– Я сделал справку с результатами твоего индивидуального исследования, что ты проходил у меня, и внесла туда логи об изученных тобой в училище базах знаний.
– Подожди, Миранда.
– Всполошился я.
– Мне бы не хотелось, чтобы в этой справке были видны все изученные мной базы. Нельзя в этой справке отметить только то, что необходимо по специальности оператора первого ранга?