Артас: Возвышение Короля-Лича
Шрифт:
Но и исключительно миловидные, на удивление упорные эльфы оказались не простым испытанием. Артас восседал верхом на Непобедимом, изредка касаясь Ледяной Скорби, и размышлял на тему того, как такая хрупкая на вид раса может сопротивляться его армии. Ибо теперь это была именно армия – сотни солдат, поголовно мертвые, а потому их было значительно сложнее уничтожить.
Умная уловка генерала следопытов, заключавшаяся в подрыве моста, и верно, стоила Артасу драгоценного времени. Река тянулась через весь Кель’Талас, пока не поднималась напротив нескольких угорий к востоку – которые снижали мобильность его боевых машин не меньше воды.
Какое-то время это отняло, но реку они пересекли. Пока он обдумывал решение, что-то
Он, конечно, мог легко пересечь реку, что и сделал. Непобедимый без колебаний погрузился в воду, и Артасу вдруг вспомнился роковой прыжок лошади в середине зимы, когда во время прыжка она поскользнулась на обледенелых камнях, также беспрекословно послушная воле хозяина, что и теперь. Воспоминание обрушилось на него совершенно неожиданно, и целый миг он не мог дышать, настолько его захлестнули боль и чувство вины.
Все прошло так же быстро, как началось. Теперь все было лучше. Он больше не был тем эмоционально неуравновешенным ребенком, мучимым стыдом и чувством вины, что, всхлипывая на снегу, поднимал тогда меч, чтобы пронзить сердце верного друга. Нет, да и Непобедимый не был ныне обычным смертным существом, чтобы ему повредила такая малость. Оба они теперь были сильней. Могущественней. Непобедимый пребудет вечно, находясь в услужении у хозяина, как и всегда. Он не познает ни жажды, ни боли, ни голода, ни усталости. А он, Артас, возьмет то, что захочет и когда захочет. Больше не будет ни молчаливого неодобрения отца, ни ворчания святоши Утера. Не будет неопределенных взглядов Джайны, со складкой, пробежавшей над бровями в этом до боли знакомом выражении...
Джайна...
Артас ожесточенно потряс головой. У Джайны был шанс присоединиться к нему. Она отказалась. Отвергла его, хотя клялась, что никогда этого не сделает. Он ничего ей не должен. Теперь им командовал лишь Король-лич. Эта смена мыслей успокоила его, Артас улыбнулся и похлопал выпуклый позвоночник мертвого зверя, который кивнул в ответ. Конечно, его взволновала именно та прекрасная и упрямая предводительница следопытов, которая заставила его засомневаться – пусть даже на мгновение – в правильности выбранного им пути. У нее тоже был шанс. Артас пришел ради конкретной цели, и цель эта состояла не в том, чтобы уничтожить Кель’Талас и его жителей. Не воспротивься они ему, он оставил бы их в покое. Не он, а ее острый язычок и дерзкое поведение навлекли рок на ее народ.
Вода просачивалась в стыки его доспехов и штанов, рубашка и стеганка, которые он носил под металлической броней, намокли и замерзли. Артас этого не чувствовал. Мгновение спустя, Непобедимый поднялся, карабкаясь на противоположный берег. Последние из мясных фургонов уже выкатывались на берег, и более-менее целые трупы выползли на землю. Остальные лежали там, где повалились, и некогда кристально чистая вода омывала их.
– Вперед, – сказал рыцарь смерти.
Следопыты отступили к деревне Легкий Ветерок. Едва спал шок, местные сделали все, что могли: кто ухаживал за ранеными, кто предложил те оружие и навыки, что у них были. Сильвана приказала тем, кто не мог сражаться, как можно скорей отправляться
– Ничего не берите, – произнесла она, когда женщина кивнула и поспешила подняться по рампе в верхнюю часть дома.
– Но в наших комнатах наверху...
Сильвана развернулась, ее глаза просто горели.
– Вы еще не поняли? К нам идут мертвые! Они не чувствуют усталости, не замедляют шаг, они подбирают наших павших и вливают их в свое войско! Мы не более чем задержали их. Берите семью и бегите!
Женщину, похоже, ответ генерала следопытов застал врасплох, но она повиновалась, потратив лишь несколько секунд, чтобы собрать свою семью, и потом они устремились по дороге к столице.
Артас не остановится надолго. Сильвана пробежалась быстрым оценивающим взглядом по раненым. Никого здесь нельзя оставлять. Их тоже понадобится эвакуировать в Луносвет. Что касается тех немногих, что были еще здоровы, ей от них нужно было еще больше. Может быть, все, что у них есть. Как и она, все они поклялись защищать свой народ. Пришел день расплаты.
Поблизости, меж Элрендаром и Луносветом, был шпиль. Что-то вселяло в нее уверенность, что Артас сумеет пересечь реку и продолжит марш. Продолжит коверкать землю пурпурно-черным шрамом. Шпиль был бы хорошим местом, чтоб держать оборону. Узкие рампы не дадут нежити навалиться настоящей армадой, что в прошлый раз и стало причиной поражения, к тому же, в здании несколько уровней, все открытые. Она и ее лучницы смогут нанести большой урон его войскам, прежде чем будут...
Сильвана Ветрокрылая, генерал следопытом Луносвета, сделала глубокий вздох, плеснула воды себе на горящее лицо, жадно глотнула успокаивающей жидкости и воспряла, чтобы подготовить уцелевших и раненых, но способных двигаться, к тому, что, безо всякого сомнения, станет их последней битвой.
Они чуть не опоздали.
Уже тогда, когда следопыты поднимались на шпиль, который станет их бастионом, воздух, прежде столь сладкий и свежий, был испорчен болезненным запахом разложения. Над их головами парили лучники верхом на дракондорах. Великолепные ало-золотые существа безрадостно тянули свои, как у змей, головы против поводьев. Они тоже чуяли смерть, и это их тревожило. Никогда еще прекрасные звери не были вынуждены служить такую ужасную службу. Один из всадников подал знак Сильване, и она ответила тем же.
– Нежить заметили, – невозмутимо сообщила она своим бойцам. Те кивнули. – По местам. Спешите.
Они повиновались, будто хорошо смазанный гномий механизм. Всадники на дракондорах поднялись южнее, в сторону надвигающегося врага. Отряд лучниц и пехоты также поспешил выдвинуться вперед – первая линия обороны. Ее лучшие лучницы устремились вверх по изогнутым рампам шпиля. Остальные рассыпались у подножия строения.
Ждать им пришлось недолго.
Если в ней и теплилась робкая надежда, что каким-то образом численность врага после той задержки уменьшится, она разбилась, как прекрасный кристалл о каменный пол. Теперь она бегло взглянула на омерзительный авангард: гниющая нежить, за ней скелеты и огромные трехрукие поганища, и в каждой его конечности было по тяжелому оружию. Над ними, словно грифы, летали, кружа, на вид как каменные звери.
Они побеждают...
Как странны пути разума, думала Сильвана с нотками мрачного юмора. Теперь, когда приближался час ее верной смерти, в голове ее играла древняя песня, та, которую она любила петь с другими детьми из ее семьи, когда был мир, и все они были вместе. Аллерия, Вериса и их младший брат, Лират – в сумерках, когда мягкие лиловые тени нежно все укрывали, и сквозь земли летел сладкий запах океана и цветов.
Анар’ала, анар’ала белоре, кель’дорай, шинду фалла на... Во имя света, во имя солнечного света, высшие эльфы, наши враги побеждают...