Артефакт
Шрифт:
— Пусть не сует нос в чужие дела.
— Все не так просто. Он президент Конфедерации, без него мы утратим свое политическое влияние. Сириус — при поддержке Арпеджио, разумеется, — уже давно требует применения санкций против Братства. Они хотят завладеть нашими богатствами и распределить их среди планет и Вольных станций, требуют положить конец монопольному использованию Братством своих собственных технических достижений. Лентяи. Наши открытия без труда повторят другие. Любое дело становится простым, когда ты знаешь, как к нему подступиться. Они хотят, чтобы наши знания стали достоянием всего человечества. Если события на Новой Земле получат широкую огласку,
Архон вздохнул:
— Стало быть, я опять угодил в политические дрязги?
— Вы и прежде были одним из самых ловких политиков.
Архон добродушно рассмеялся:
— Что ж, это правда. Когда-то я был изрядным пройдохой… и мне это нравилось. Порой приходилось одновременно делать прямо противоположные вещи… — Он запнулся, в его глазах появилось болезненное выражение. — В последний раз это стоило мне жены и сына.
Конни потянулась к отцу и стиснула его руку.
— Великий Галактический Мастер, — заговорила она, подняв глаза на Крааля, — мы готовы оставить вопрос об отношениях с Пальмиром на ваше усмотрение. Как вы считаете, что нам следует предпринять?
Крааль задумался.
— Пальмир — президент Конфедерации. Будь у нас возможность уладить ваше дело в секрете, мы бы обошлись без него. Но поскольку он что-то пронюхал, любые попытки уклониться от его расспросов лишь усугубят положение. Если у Пальмира есть хоть капля здравого смысла, ваше открытие встревожит его не меньше нас.
— У меня сложилось впечатление, будто бы вы его недолюбливаете.
Крааль чуть вздернул верхнюю губу.
— Судите сами. На свете найдется немало людей, мечтающих только об одном — поставить Братство вне закона. У Пальмира слишком много — как бы это сказать? — амбиций. Уже одна эта слабость заставит его сохранить вашу находку в тайне. Он не захочет делиться властью. Сириус, Нью-Мейн, Терра, Арпеджио и другие сделают все возможное, чтобы ослабить его позиции; Пальмир видит себя в роли этакого снисходительного диктатора. Сектор Гулаг впадет в бешенство, но это их обычная реакция. Впрочем… — Крааль нахмурился и подался вперед, подперев подбородок худощавой ладонью. — Должен же найтись способ сгладить противостояние.
— Я бы предпочла обойтись без интриг Конфедерации. — Конни глубоко вздохнула. — Если мы выпустим объект из своих рук…
— Слишком поздно, — рассеянно отозвался Крааль, продолжая лихорадочно раздумывать. — Вы подали петицию о вступлении в Совет. — Он побарабанил пальцами по столешнице. — Однако я могу предложить решение, конечно, если вы согласитесь. Круги внутри кругов. Всему свое время и свое место. Да, думаю, мы сумеем хотя бы защитить себя. Обманный маневр — тонкое искусство. Что вы скажете, если… учитывая то, что Конфедерации не привыкать к запутанным играм… Да, пожалуй, нам удастся свести концы с концами.
Конни мельком посмотрела на отца. Архон, так же, как Крааль, полностью отдался своим мыслям.
— О чем вы думаете?
— Пытаюсь представить, как сейчас выглядит «Гейдж».
— Вы чувствуете боль? Вас что-нибудь беспокоит?
— Жжение в руках.
— А глаза?
— Такое ощущение, будто бы в них насыпали песку.
— А если мы вернем вам зрение?
— Разве это возможно?
— У вас есть шанс, Сол. Мы начали работать с вашими глазами
— А как дела у первого?
— Это не имеет значения. Не беспокойтесь, первый опыт дал нам очень многое. Мы долго подбирали материал для трансплантации и теперь внимательно следим за вашим состоянием. Не хотелось бы обнадеживать вас понапрасну, однако…
— Я уже привык к слепоте.
— Многие не могут смириться с ней до конца жизни.
Сол судорожно сглотнул:
— А мои руки?
— Восстановить их было совсем нетрудно.
— А я думал, что вы ампутировали мои руки и у меня теперь фантомные боли.
— Пожалуй, через пару дней вы сможете попробовать их в деле… Что с вами?
— Я… я опять буду жить… А как же мой корабль? Как же мои люди?
Огни Мориа раскинулись внизу бриллиантами на черном бархате. Над головой, словно маяк в ночи, висел огромный причальный спутник, похожий на горящий глаз. Конни стояла на вершине обзорной башни штаб-квартиры Фронтира, завороженная мощью Братства.
Она плотнее запахнула накидку и вернулась под защиту наблюдательного колпака, прячась от холода.
— Озябли?
Конни повернулась к Краалю, сидевшему в гравикресле.
— Не то слово, — ответила она. — Ветер буквально пронизывает насквозь. Какая там температура?
Крааль прищурил глаза, вглядываясь в экран виртуального шлема.
— Тридцать пять градусов ниже точки замерзания воды по шкале Цельсия.
Конни подошла к старику и села рядом, не отрывая взгляд от огней города.
— Очень неуютная планета, — заметила она.
— Я бы сказал — негостеприимная. Днем жара, ночью — мороз. Вот почему Советы сослали сюда наших пращуров. Разумеется, перед этим они построили несколько бараков, оставили немного провианта. Рассчитывали, что заключенные, страдая от холода, бросят все свои силы на строительство научных станций. Братья, прибывшие с Аляски, решили, что будет лучше бросить вызов планете, чем работать на Советы по двадцать четыре часа в сутки, и ушли в пустыню.
— По-видимому, большинство из них погибло.
Крааль кивнул.
— В тот первый, самый страшный год мы потеряли около трети своих людей. Многие замерзли. Другие умерли от легочной инфекции, которую переносят споры местных почвенных грибков, либо стали жертвой диких животных. Со временем мы приспособились, зарылись в землю, научились добывать пищу и производить горючее. Год спустя Советы доставили на планету очередную партию повстанцев, и наша община приютила у себя братьев, не пожелавших покориться.
Конни внимательно смотрела на старика.
— Каким же образом горстке бездомных отщепенцев удалось стать одной из влиятельнейших сил Конфедерации?
Крааль улыбнулся, в его глазах сверкнул огонек.
— Знания. Образование. Поверите ли, нам удалось вывезти с Земли все библиотеки — нет, разумеется, не в буквальном смысле этого слова. Электронный способ хранения информации обладает тем преимуществом, что ее легко скопировать. Когда-нибудь, если захотите, я расскажу вам легенду о похищении библиотеки Конгресса. Грандиозное собрание книг — и мы переписали их все за одну ночь.