Артефактор. Шаг в неизвестность
Шрифт:
– Двадцать восемь узлов в подводном положении, вместо максимальных четырнадцати, — потрясённо пробормотал штурман.
– Это ещё не конец фокуса, — пробормотал Лекс и дал новую команду: — Морик ускорение.
И вот тут до всех наконец дошло, что у них за корабль.
– Восемьдесят узлов, почти 160 километров в час, это просто невозможно. Это против всех законов физики. Лодка в принципе не может двигаться с такой скоростью, — пробормотал штурман, недоверчиво оглядывая по очереди всех присутствующих, желая обрести хоть какую–то почву
– Вот формула движения тела в жидкости, на что мы можем повлиять, чтобы увеличит скорость, — написал Лекс на бумаге известную из учебника формулу и подсунул ему.
– Реально не на что, а теоретически …. — тут он задумался и через некоторое время сообразил, — если каким–то образом уменьшить коэффициент сопротивления, то скорость возрастёт.
– Вас хорошо учили в школе, — кивнул головой Лекс, — у вас на носу лодки установлено устройство меняющее сопротивление среды, вот поэтому запаса нашей мощности хватает на движение с большей скоростью.
– Но это же фантастика, — воскликнул он.
– Это не фантастика, это брат наука, — глубокомысленно заявил Сизов.
– На вас и так экипаж смотрит как на волшебников, а теперь и подавно в мессии запишут, — глядя на них с Сизовым, проворчал качая головой комиссар лодки.
– Это ещё не конец похода, — оптимистично поглядывая на подводников сказал Сизов, догадываясь, что Лекс показал ещё не все козыри.
– Да что же это такое, думал все, приписали к штабникам, подвиги кончились, Отдохнем на базе. А тут такое, — довольно хохоча, схватился за голову Утких.
В общем поход начался успешно. Экипаж усердно принялся за освоение новых возможностей и дополнительное обучение Морика. Дух все лучше и лучше взаимодействовал с миражом. Картинка получалась более качественной. Капитан и штурман осваивались заново с лодкой.
Несколько раз всплывали и тренировались стрелять из пушек по мишеням на побережье. Лексу пришлось доработать систему снабжения воздухом. При длительном подводном ходе, воздух в лодке становился слишком плохим, кислорода не хватало. То, что воздух состоит из нескольких газов знали и в его мире, но эти газы практически не использовали. Зачем магу эти знания, если ему нужен воздух, он в крайнем случае просто его сделает.
Совсем другой подход у гномов. В некоторых пещерах вообще воздух изначально не подходит для дыхания, но они приспособили специальные растения для преобразования плохого воздуха в нормальный. Это маленькие грибковые растения, размножающиеся в подходящей атмосфере очень быстро. Причем если воздух не подходит для них они просто засыпают, как деревья на зиму. Особенность этих грибков в том, что они потребляют опасные газы, а выделяют кислород, причём поскольку поверхность таких грибков просто огромная и кислорода они дают очень много. Реально грибки похожи на очень плотную губку. Поскольку выведены они магическим способом, то и растут под особым заклинанием, этим достигается их регулирование, иначе бы они сразу заполнили все пещеры гномов.
Такие грибки были у Лекса в теневой сумке. Вот ими он и заселил очень уж ущербную систему регенерации
От вопросов Лекс открестился пояснив, что это не его разработка и очень плохо её знает, хотя пользоваться умеет. В обнаруженных на лодке гидрокостюмах для подводного плавания, в баллонах, Лекс тоже разместил контейнеры с грибками и доработал систему выдоха, чтобы воздух обратно возвращался в баллон. Получилось что заправлять такие баллоны не нужно. Человек мог сколько угодно долго находиться в воде.
Это же можно сделать с помощью заклинаний воздуха и создать какой–либо амулет или артефакт, но артефакт получился бы очень сложным, а амулет требовал постоянной зарядки. Технология гномов проще и надёжнее. Слухи среди членов экипажа на лодке все таки закрепили за Лексом титул волшебника, хотя и в шутку, да и выбранная фамилия этому способствовала. Кроме того, все выдвигаемые теории для объяснения происходящего на лодке всего не могли объяснить. Подписка о не разглашении затыкала рты, но не мешала думать.
Да и чудеса продолжались. В целях испытания они нырнули на максимальную глубину и капитан в очередной раз испытал шок. Стандартную глубину в сто метров, даже не заметили. Только на глубине 800 метров Морик сообщил, что достигнут критический предел прочности, с запасом в 10 процентов. То есть ещё на 80 метров ниже не проблема. В это время голем полностью контролировал оба корпуса подводной лодки и сообщал все Морику.
Вот это уже не мог объяснить ни один закон физики. Ни один корпус подводной лодки из металла не мог выдержать давления на такой глубине, а корпус ведь никто не менял. Про големов никто на лодке не знал, Лекс про них не рассказывал. Теперь все просто поверили, что отдел «М» НКВД это сверх гении науки. В магию по прежнему никто не верил. Лекса это устраивало.
По разговорнику который оказался у капитана, из штаба передали о вражеском конвое, обнаруженном недалеко самолетом разведчиком. Уткин предложил напасть. Лекс такую инициативу поддержал и они пошли на сближение. Магический привод — форсаж, они не включали очень уж много он жрал энергии, а вот щитом — ускорением, пользовались во всю. Реальная подводная скорость достигала 60 узлов, почти 120 километров в час. Вахтенному и рулевому при такой скорости постоянно надо наблюдать за миражом. Двухкилометровый участок они пролетали за тридцать секунд и соответственно нужно следить, чтобы не напоролись на какую–нибудь подводную скалу.
За два часа конвой они настигли и скорость двигателей уменьшили, а вот ускорение не выключали. В этом случае шумы, издаваемые подводной лодкой, на порядок меньше обычных, а скорость оставалась приличной. Пронырнув под охранение они оказались в конвое и начали резвиться. Морик прекрасно показывал на мираже положение и скорости всех кораблей конвоя и рассчитать моменты поворотов лодки и пуска торпед труда не составило. Выпустив восемь торпед, сразу ушли на глубину в триста метров и замерли, наблюдая за противником. Семь торпед попали в цель. Одной они промахнулись. Результатом стало шесть потопленных небольших транспортов и один эсминец сопровождения. От попадания ушел один эсминец, по которому они промахнулись и два сторожевика противника, по ним просто не стреляли, торпед жалко на такие цели. Немцы были в панике.