Артефактор
Шрифт:
– Недостойный из дома не выходил. Кричер его помыл, накормил,
спать уложил, всё как недостойная дочь дома Блеков приказывала...
– И где же он теперь?
– Направляется к нам, сучка поганая!
– Круцио! Люци! С портретом надо что то делать, скоро из за неё
домовики на шею сядут.
– Потерпи,
Это уже не наша
проблема, пусть Сириус с ней разбирается.
– хохотнул Люциус.
Я выбежал в гостиную.
– О, Мерлин! Он же опять в анимагической форме! Люци! Верни его!
– Анимагус ревелио!
Плохая, плохая кузина. А всё было так хорошо и спокойно. Меня
закрутило и вместо своих лап, красивых и сильных, я увидел бледные и
худые руки. Пришлось подниматься с четверенек. Дом, минуту назад
бывший родным, стал мрачным и угрожающим. Я задрожал. Вернулась
головная боль. Подташнивало.
– Раз уж мы теперь все в сборе, можем приступить к завершающему
ритуалу?
– Осведомился доселе молчаливый менталист.
– Да, проидемте в зал, - согласилась Нарцисса.
В зале прибрались. Меня опять положили на алтарный камень.
Вчерашняя пентаграмма оставалась на месте, трупы исчезли, следов
крови тоже не было видно.
– Сомниус!
– провозгласил Легилимент
и сознание послушно погасло.
.....
– Энервейт!
Вот это другое дело. По сравнению со вчерашним - небо и земля. Я
встал с камня без посторонней помощи. Малфои опять выглядели как
покойники, выложились. Я вопросительно взглянул на менталиста. Тот
довольно оскалился.
– Вижу, вы теперь уже в
состоянии оценить ситуацию, мистер Блек. Пройдемте в гостиную,
устроимся поудобнее
чем здесь,
и я вам всё расскажу.
Я поклонился целителю. Малфои заулыбались.
– Сириус, думаю, вас лучше оставить наедине с целителем, мы
вернемся, как только вы закончите.
–
– спросил
целитель, сразу как мы устроились в гостиной.
– Не пугайтесь, это не
экзамен по ЖАБА, мне надо понять, на каком уровне надо вам обьяснять.
– Э?
– Ну ладно. Итак представьте, что у нас есть маленький ребенок.
Его жизненый опыт мизерный, примерно такой.
Целитель вытащил колоду карт и положил одну из них на стол.
– Этот ребенок растёт и развивается. Сознание его ширится и
растёт.
Он стал добавлять на первую карту другие.
– И вот уже у нас полноценная личность со взрослым сознанием
Перед целителем лежала уже полная колода.
– Всю жизнь сюда будут добавляться карты вашего опыта. И сознание
будет расти, процесс идет до самой смерти. Но! Когда человек попадает
в Азкабан, он встречается с дементорами. Они выедают светлые
воспоминания.
Он начал листать колоду, отбрасывая карты красной масти в сторону.
Карты отлетали в сторону, где растворялись в воздухе, выдавая то, что
представление - простая иллюзия. Колода уменьшилась наполовину.
– Остались только темные и неприятные воспоминания. Но это еще
полбеды, вместе со светлыми воспоминаниями ушли те ассоциативные
цепочки, что были с ними связаны. И вот человек освободился из Тюрьмы
и пытается жить. Но в нем ничего нет, кроме беспричинной злобы, он
уверен, что все над ним издевались всю его жизнь. И дорога ему к нам,
целителям. Ну или в Лютный, больше он с такой психикой нигде не
нужен.
– Обычно мы берем пациента и начинаем создавать ему светлые
воспоминания и положительный опыт. Всё это растягивается на годы,
прежде чем достигнется равновесие.
Целитель стал накладывать красную масть сверху, иногда просовывая
карты в середину колоды.
– Это очень тяжелый и долгий путь, и нам удается вытащить
большинство пациентов. Но! Как быть с мистером Блеком, который из
Азкабана сбежал, и за которым бегает половина Аврората? Для мистера
Блека такой путь неприемлем, не успеем мы начать лечение, как вы
окажетесь опять в своей камере. Поэтому мы сделали так: