Артем (Федор Сергеев)

Могилевский Борис Львович

Сходка близилась к концу. Настроение у всех было приподнятое. Питомцы Высшего технического училища завтра перед лицом всей Москвы продемонстрируют свою солидарность с бастующими студентами университета, выразят свое гневное осуждение самодержавия. Особенный подъем у присутствующих вызвало сообщение студента Адикса о том, что он приведет на студенческую демонстрацию большую группу рабочих. Дело студентов поддерживают сознательные рабочие. Какой великий смысл в этом факте! Студенты разошлись полные решимости выполнить свой революционный долг.

Ночь эту Федор не спал. Впервые он идет на политическую демонстрацию.

На его глазах в родном Екатеринославе в прошлом, 1901 году тысячи рабочих и студентов шли по улицам с красным флагом.

Казаки и полиция зверски расправились с демонстрантами. Кровь обагрила камни мостовой. 200 человек было избито и арестовано, упрятано в полицейские застенки. На смену вышедшим из строя бойцам приходят новые смелые люди. Завтра его, Федора Сергеева, боевое крещение. Вместе с товарищами он поднимет знамя свободы у памятника человеку, который больше всего на свете любил свободу.

Неспокойно провели ночь и другие студенты Высшего технического училища — участники завтрашней демонстрации. Особенно хлопотливой была она для студента Адикса. Ведь это он обязался привести на демонстрацию 50 рабочих. Кто и когда завербовал этого молодого подлеца в агенты охранки, осталось неизвестным. Всю ночь метался из комнаты в комнату, от одного полицейского чина к другому студент-провокатор со странной фамилией, похожей на шпионскую кличку. К утру в длинных, пропахших казарменной кислятиной коридорах охранного отделения собрались все 50 «рабочих». Полицейские и жандармы были старательно переодеты в платье заводских рабочих.

…В это утро на Тверской было особенно многолюдно. Первый день масленицы. Весело праздновали москвичи широкую масленицу. У памятника Пушкину много детей. Нянюшки чинно расселись на садовых скамьях.

Двенадцать часов. У памятника появились студенты-техники. По двое они подходили со стороны Страстного монастыря и с Тверской к месту сбора. Поджидая прихода товарищей из университета и рабочих, техники прогуливались возле памятника, размещались на бульварных скамейках. Адикс пришел вовремя. У него был озабоченный вид.

— За универсантов не ручаюсь, а мои с минуту на минуту появятся, — говорил он Федору Сергееву.

И действительно, не прошло и десяти минут, как у памятника появились «рабочие». Никто и внимания не обратил на то, что слишком уж упитанные были физиономии у этих «тружеников», слишком уж толсты были их фигуры.

Что-то случилось с университетскими, условленное время истекло, а их все не было. Решили больше не ждать.

Студенты-техники Сергеев, Нагурский, Сбитников, Добровольский вышли в первую шеренгу. За ними построились остальные. Студент Сбитников, держась за карман, обратился к Сергееву:

— Есть ли у тебя палка Федор?

Палка моментально нашлась, и Сбитников закрепил на ней флаг. На полотнище красными буквами — «Неприкосновенность личности, свобода слова, свобода собраний». На свежем зимнем ветре затрепетало знамя. Демонстрация двинулась по Тверскому бульвару к Никитским воротам. Не успели студенты пройти нескольких десятков шагов, как случилось нечто совершенно для них непонятное. Полиции нигде не было видно, и вдруг вся студенческая группа была окружена плотным кольцом так называемых «рабочих». Переодетые полицейские хватали студентов и тащили в дворы прилегающих к бульвару зданий, избивали их.

Адикс

испарился до начала движения колонны. Многим студентам удалось вырваться из лап полицейских. Лишь 12 манифестантов было доставлено в Яузский полицейский дом. Начался первый допрос. Федору Сергееву, как и всем остальным, было приказано заполнить листок сведений о себе. Вот как выглядела эта тюремная анкета:

Два с половиной месяца сидят студенты в Яузском полицейском доме, в камерах для пьяных извозчиков и карманных воров, без вызова на допрос. За решетками уже бушует май. На тюремном дворе пробивается зелень травы. Дело студентов тощее, много из него не высосешь. Департамент полиции в Петербурге просит Московское охранное отделение представить справку «о студентах Московского технического училища, пытавшихся устроить политическую демонстрацию 17 февраля 1902 года на Тверском бульваре у памятника Пушкину… на предмет посылки в определенные местности в пределах Восточной Сибири… на сроки от 4 до 6 лет».

За попытку организовать демонстрацию 6 лет ссылки в гиблых местах Восточной Сибири! Свирепо расправлялся царизм с учащейся молодежью. В списке студентов, на которых дается справка, первым стоит Федор Сергеев. «В числе этих лиц значится студент названного училища Федор Сергеев, прискучивший всем своим товарищам во время сходок в Техническом училище назойливой пылкостью к беспорядкам, предлагая разгромление инспекции, сожжение предварительных предупреждений уличных демонстраций с флагом и тому подобные бесчинства» [2] .

2

Документ приведен с сохранением всех особенностей полицейского стиля. — Б. М.

Провокатор Адикс довольно точно сообщил охранке содержание выступления Федора на сходке в канун демонстрации.

Студентов после долгих месяцев содержания в полицейском застенке перевели, наконец, в настоящую тюрьму, в Бутырки.

Суд был короткий. Студентов разделили на две Группы по нелепому признаку — ношению очков. Шестеро в очках были сосланы в Сибирь. Остальные — без очков — были приговорены к тюремному заключению сроком на 6 месяцев. Федор был отнесен ко второй группе: он на зрение не жаловался и очков не носил. Студент-революционер в очках для кретинов из полиции и суда казался более опасным, чем студент без очков!

Федор Сергеев и его товарищи были отправлены для отбывания срока заключения в Воронежскую тюрьму.

Еще в то время, когда Федор сидел в Яузском полицейском доме в ожидании суда, состоялось решение об его исключении из Московского технического училища. О мотивировке исключения много не думали: «Исключить из училища за малоуспешность». «За малоуспешность» вместе с Сергеевым были удалены и все остальные участники демонстрации.

«Что делать?»