Артем (Федор Сергеев)
Шрифт:
На следующий день после опубликования воззвания исполнительного бюро, разоблачавшего предательскую роль Временного правительства, появилось новое обращение к рабочим и солдатам Харькова, с призывом голосовать за большевиков «а выборах в городскую думу.
«Мы, социал-демократы интернационалисты (большевики), призываем вас, рабочих, солдат и всю харьковскую бедноту, голосовать за наш список, за список № 3.
Буржуазные классы и их печать изо дня в день поносят «ас, возводят на нас целые горы лжи и клеветы, так как смертельно ненавидят нас за то, что мы последовательно и стойко защищаем интересы рабочего класса и всей бедноты против эксплуататоров и грабителей, ваших врагов…
Голосуйте
Это столько же ваш список, сколько и наш, партийный. Вы найдете в нем именно ваших представителей, имена рабочих, которые уже известны вам по своей общественной работе… Вы найдете в нем имена тех немногих интеллигентов, которые не побоялись порвать с остальной буржуазной интеллигенцией и перейти всецело на сторону рабочего класса…
…Если вы хотите, чтобы городское хозяйство велось в ваших интересах, а не в интересах богатых классов, как это было до сих пор, чтобы ваши окраины, где вы задыхаетесь в пыли или тонете в грязи, были так же благоустроены, как центр, чтобы болезни и эпидемии перестали опустошать ваши ряды и убивать ваших детей… Если вы хотите, чтобы уничтожены были бесконечные хвосты у лавок, отнимающие у вас силы и здоровье, и чтобы каждому жителю была обеспечена равная доля всех необходимых продуктов… если вы хотите, наконец, чтобы старый враждебный народу характер полиции был окончательно уничтожен и создана общественная милиция, если вы хотите этого, то голосуйте за № 3, список социал-демократов большевиков!..»
«Бабушка русской революции»
Почувствовав ослабление своего влияния на массы трудящихся в городе, эсеры и меньшевики решили противопоставить растущей популярности Артема какого-либо из крупных деятелей своих партий. Так была выписана в Харьков престарелая Брешко-Брешковская, один из лидеров партии эсеров. «Бабушкой русской революции» называли обыватели, мелкие буржуа эту эсеровскую знаменитость.
Брешковская выступала на заседании эсеро-меньшевистского Совета. В таком обществе ее нападки на большевиков, естественно, не вызывали особых возражений. Но совсем другая ситуация возникла, когда «бабушку» привезли на митинг в заводской Петинский район. Не успела старая эсеровская матрона бросить ком грязи в сторону Ленина, как из толпы послышались возмущенные крики:
— Долой с трибуны! Довольно клеветы и лжи! Брешковская, хватит брехать!
Упорная Брешко-Брешковская продолжала что-то лепетать, но ее уже никто не слушал, и «внучки» были вынуждены свести с трибуны свою «бабушку».
На помост для ответного слова эсеровской гастролерше поднялся Артем.
— Дорогие товарищи! Вы только что с возмущением отвергли наглую клевету в адрес Ленина. Эти наветы позволил себе произнести не черносотенец, а человек, который долгие годы называл себя революционером. Позор таким людям, невзирая на их седины, позор их партии, принесшей неисчислимый вред делу революции!
Мы хотим ясности прежде всего. Меньшевики и так называемые социалисты-революционеры, те, которые представлены авксентьевыми, брешко-брешковскими, черновыми, керенскими и Скобелевыми, — это как раз те, которые отказывают крестьянским комитетам в праве владеть землею, это те, которые сохраняют у власти старую, не выбранную народом контрреволюционную бюрократию, это те, кто передает власть злейшим врагам народа — помещикам и крупному капиталу, это те, от чьего имени и по чьему поручению посылаются карательные экспедиции для разгрома рабочих в различные округа России, это те, кто вводит каторжный режим для борцов за свободу.
Долой же маски! Не надо маскарадов. Вы не наш товарищ, госпожа
Артем закончил свою речь, его подхватили с трибуны и стали высоко подбрасывать в синее южное небо. Рабочие горячо одобряли выступление Артема.
Так встречали руководителя харьковских большевиков в заводском районе. В целом же по городу в результате травли и гонений влияние большевиков было еще не столь значительным. Это показали, в частности, итоги выборов в думу. Наибольшее число мест в думе получили эсеры — 54. Кадеты — 16. Меньшевики в блоке с бундовцами и польскими социалистами — 13. Большевиков было избрано всего лишь 11. Обсудив результаты выборов в думу, Харьковский комитет решил, что, находясь в меньшинстве, нет смысла входить в думу, чтобы не сеять иллюзий сотрудничества с соглашательскими партиями. От работы же в комиссиях думы по конкретным хозяйственным вопросам большевики не отказывались.
Артем, выросший за прошедшие годы в крупного партийного деятеля, не потерял вкуса к работе агитатора-массовика. Он практиковал свои, артемовские методы проведения митингов. В часы скопления народа на окраине города после рабочего дня или в праздники во время гуляний Артем с группой товарищей в три-пять человек появлялся на улице.
Где-либо в удобном месте, на перекрестке ли или в сквере, гуляющие с Артемом друзья останавливались, и между ними начиналась беседа на актуальную политическую тему; разговор шел не в полутонах, а громко, чтобы его слышали прохожие. Люди, заинтересованные тем, что говорит этот располагающий своей внешностью к доверию человек в праздничном костюме рабочего, останавливались и прислушивались. Откуда-то появлялась табуретка, или же Артем взбирался на упор телеграфного столба, и начинался настоящий митинг. Иногда находились оппоненты, завязывался азартный спор. Задавались многочисленные вопросы.
Такой вот митинг как бы невзначай, а на самом деле хорошо продуманный и умело организованный, был проведен однажды около элеватора на городской окраине Ивановке. Донесли Артему, что большевистских ораторов не пустили во двор одного из подразделений Харьковского гарнизона.
— Не пускают во двор, что ж, устроим летучий митинг на улице, — сказал Артем и с группой партийцев отправился на Ивановку. Дальше все прошло, как по писаному. Беседа с друзьями, случайно встретившимися на улице, беседа громкая. Подходят солдаты, сначала по одному, а потом группами, и в итоге всей массой высыпают из дверей слушать большевика Артема. Митинг получился на славу.
30-й полк и его командир
В тяжелый для судеб революции период, в июльские дни 1917 года, большое значение для развертывания событий в Харькове сыграл 30-й пехотный полк. Во главе довольно большой партийной организации 30-го полка стоял 23-летний прапорщик Николай Руднев. Это о нем, о своем любимом и близком молодом товарище, позже писал Артем: «Я видел храбрецов, не бледневших перед лицом смерти, смело, безбоязненно смотревших ей в глаза. Я видел, как эти люди безудержно рыдали над телом Коли Руднева. В лице Коли Руднева мы лишились солдата и революционера в борьбе за рабочую и крестьянскую власть, за создание и организацию Красной Армии, спаянной крепко революционной дисциплиной. Не стало друга рабочих, светлой души, воина революции». Николай Руднев погиб героической смертью под Царицыном осенью 1918 года.