Артист Федор Граи
Шрифт:
Наступил страшный день смотра.
В клубе было битком набито. В переднем ряду сидела мандатная комиссия.
Режиссер в репетиционной комнате умолял актеров:
– Голубчики, только не волнуйтесь! Все будет хорошо... Вот увидите: все будет отлично.
Федор сидел в сторонке, в углу, курил.
Перед самым началом режиссер подлетел к нему:
– Забудем все наши споры... Умоляю: погромче. Больше ничего не требуется...
– Пошел
Режиссер испуганно посмотрел на него и отбежал к другим.
– ...Я уже не могу...– услышал Федор его слова.
Всякий раз, выходя на сцену, Федор чувствовал себя очень плохо: как будто проваливался в большую гулкую яму. Он слышал стук собственного сердца. В груди становилось горячо и больно.
И на этот раз, ожидая за дверью сигнала "пошел", Федор почувствовал, как в груди начинает горячо подмывать.
В самый последний момент он увидел взволнованное лицо режиссера. Тот беззвучно показывал губами: "громче".
Это решило все. Федор как-то странно вдруг успокоился, смело и просто ступил на залитую светом сцену.
Перед ним сидел лысый бюрократ-председатель. Первые слова Федора по пьесе были: "Здравсвуйте, Иван Петрович. А я все насчет клуба, ххе... Поймите, Иван Петрович, молодежь нашего села..." На что Иван Петрович, бросая телефонную трубку, кричал: "Да не до клуба мне сейчас! Посевная срывается!"
Федор прошел к столу председателя, сел на стул.
– Когда клуб будет?– глухо спросил он.
Суфлер в своей будке громко зашептал:
– "Здравствуйте, Иван Петрович! Здравствуйте, Иван Петрович! А я все насчет..." Федор ухом не повел.
– Когда клуб будет, я спрашиваю?– повторил он свой вопрос, прямо глядя в глаза партнеру: тот растерялся.
– Когда будет, тогда и будет, - буркнул он.– Не до клуба сейчас.
– Как это не до клуба?
– Как, как!.. Так. Чего ты?.. Явился тут - царь Горох!– Партнера тоже уже понесло напропалую.– Невелика птица - без клуба поживешь.
Федор положил тяжелую руку на председательские бумажки.
– Будет клуб или нет?!
– Не ори! Я тоже орать умею.
– "Наше комсомольское собрание постановило... Наше комсомольское собрание постановило..." - с отчаянием повторил суфлер.
– Вот что...– Федор встал.– Если вы думаете, что мы по старинки жить будем, то вы сильно ошибаетесь! Не выйдет!– Голос Федора зазвучал крепко и чисто.– Зарубите
Суфлер молчал и с интересом наблюдал за разворачивающейся сценой.
Режиссер корчился за кулисами.
– Чего ты кричишь тут?– пытался остановить председатель Федора, но остановить его было невозможно: он незаметно для себя перешел на "ты" с председателем.
– Сидишь тут, как... ворона, глазами хлопаешь. Давно бы уже все было, если бы не такие вот... Сундук старо- режимный! Пуп земли... Ты ноль без палочки - одинто, вот кто. А ломаешься, как дешевый пряник. Душу из тебя вытрясу, если клуб не построишь!– Федор ходил по кабинету - сильный, собранный, резкий. Глаза его сверкали гневом. Он был прекрасен.
В зале стояла тишина.
– Запомни мое слово: не начнешь строить клуб, поеду в район, в край... к черту на рога, но я тебя допеку. Ты у меня худой будешь.
– Выйди отсюда моментально!– взорвался председатель.
– Будет клуб или нет?
Председатель мучительно соображал, как быть. Он понимал, что Федор не выйдет отсюда, пока не добьется своего.
– Я подумаю.
– Завтра подумаешь. Будет клуб?
– Ладно.
– Что ладно?– Будет вам клуб. Что ты делаешь вообще-то?.. Председатель с тоской огляделся - искал режиссера, хотел хоть что-нибудь понять во всей этой тяжелой истории.
В зале засмеялись.
– Вот это другой разговор. Так всегда и отвечай.– Федор встал и пошел со сцены.– До свиданья. Спасибо за клуб!
В зале дружно захлопали.
Федор, ни на кого не глядя, прошел в актерскую комнату и стал переодеваться.
– Что ты натворил?– печально спросил его режиссер.
– Что? Не по-твоему? Ничего... Проживешь. Выйди отсюда - я штаны переодевать буду. Я стесняюсь тебя.
Федор переоделся и вышел из клуба, крепко хлопнув на прощанье дверью. Он решил порвать с искусством.
Через три дня сообщили результаты смотра: первое место среди участников художественной самодеятельности двадцати районов края завоевал кузнец Федор Грай.
– Кхм... Может, еще какой Федор Грай есть?– усомнился отец Федора.
– Нет. Я один Федор Грай, - тихо сказал Федор и побагровел.– А может, еще есть... Не знаю...