Артур и минипуты
Шрифт:
— Это не птица, а рыба, — отвечает Барахлюш, и, не вдаваясь в подробности, продолжает: — А еще в моем ножике есть опрокидывающий рычаг, выбивалка для бархата, чистилка для свежего винограда, мочилка для изюма, рогатка для охоты на жаб, накафлонник, и много всякого оружия: параблюмбум, анти-гиромалюгер, двенадцатиударный свисталон и даже новый двусторонний кармагон…
Сороконожка пускается в галоп и быстро исчезает в траве, подняв на прощание такую плотную тучу пыли, что наши путешественники вынуждены закрыть глаза и ждать, пока она осядет. Артур облегченно вздыхает: этот минипутский способ передвижения
— И, наконец — поднимает палец кверху Барахлюш, — последний и мой самый любимый предмет: расческа!
Барахлюш нажимает на кнопку, и из ножика выскакивает маленькая расческа, украшенная перламутром. С нескрываемым удовольствием принц проводит ею по своим торчащим во все стороны вихрам. Надо сказать, от этого прическа его не претерпевает никаких изменений.
— Да… расчески в моем ножичке точно нет! — со смехом восклицает Артур.
Центральный вокзал, место встречи всех заядлых путешественников-минипутов, находится на площадке, расчищенной среди лесных зарослей. Издали он напоминает лежащий на земле плоский камень. Когда же присмотришься, понимаешь, что камня два. В зазоре между двумя плоскими камнями минипуты оборудовали вокзал, вернее, привокзальные помещения. Ни железной дороги, ни вообще какой-нибудь дороги, отходящей от камня, Артур пока не видит.
Вдоль каменной стойки с несколькими окошечками могут одновременно разместиться несколько десятков пассажиров. Сейчас там никого нет.
Селения подходит к окошку, над котором висит табличка: «Транспорт-экспресс в любом направлении»
— Есть здесь кто-нибудь? — спрашивает в окошко Селения.
Ответа нет. Однако в маленькое окошко видно освещенное факелом помещение, явно обитаемое.
— Да, похоже, минипуты не любят путешествовать, — говорит Артур, обращаясь к Барахлюшу.
— Когда совершишь хотя бы одну поездку, поймешь, почему желающих прокатиться не так уж много, — насмешливо отвечает ему принц.
Артур не понимает, что тот имеет в виду, но тут внимание его привлекает лежащая на стойке штучка в форме половинки апельсина. Он уже видел такие в гостиницах — на них нажимали, и раздавался звонок, и, не долго думая, с размаху ударяет по ней. Раздается пронзительный писк, переходящий в визгливое шипение, и Артур в изумлении видит, как штучка, подпрыгнув, приземляется на тоненькие лапки-пружинки. Два висящих на длинных стебельках глаза гневно смотрят на Артура
— Я… мне… простите, пожалуйста, мне показалось, что вы — это кнопка звонка! — оправдывается Артур.
Видимо, зверек его понял и, обидевшись на сравнение со звонком, заверещал еще громче.
— Ой, простите, я хотел… хочу… я не знал, что вы живой! — вконец запутался Артур.
Решив, что с таким бестолковым существом разговаривать не о чем, визгливый зверек соскакивает со стойки и, взбрыкивая всеми восемью ногами, скачет в заросли. Над выпуклой спиной, словно два перископа, вращаются выпученные глаза.
— Вы что, пришли сюда распугать моя клиентелла? — раздается голос, и в окошке появляется старичок-минипут. На нем рабочий комбинезон из лепестков василька, а физиономию украшают лохматые усы одного цвета с шерстью, обильно покрывающей уши. Речь его, по мнению Артура, больше всего
— Простите, пожалуйста, я не хотел его обидеть! — отвечает Артур, виновато взирая на почтенного минипута.
Селения прерывает их беседу:
— Простите, но у нас нет времени. Я — принцесса Селения! — надменно заявляет она.
Старичок прикрывает один глаз — наверное, чтобы лучше рассмотреть девочку.
— А!… Так это вы!… И, видимо, ваш обалдино-брателлино?
— А уж это не ваше делло! — презрительно бросает Селения, прежде чем Барахлюш успевает вмешаться.
— А тот третий хулиганелло, что распугал моя клиентелла? — недовольным тоном спрашивает старичок.
— Меня зовут Артур, — вежливо отвечает мальчик, — и я разыскиваю своего дедушку.
Слова мальчика пробудили у старичка какие-то воспоминания…
— Несколько лет назад я перевозил одного старичьелло… вот не помню точнелло… Как же его званелло?
— Может быть, Арчибальд? — подсказывает Артур.
— Да, точно, Арчибальдо!
— И вы знаете, куда он отправился? — с надеждой в голосе спрашивает Артур.
— Да. Этот странный старичьелло требовал, чтобы я моментательно отправил его в Некрополис! Прямо в пасть к осматам! Бедняга сошел с ума наверно… — заключает косноязычный старичок.
— Но мы ведь тоже едем в Некрополис! — восклицает Артур.
Старичок в недоумении смотрит на детей. Их цель кажется ему настолько нелепой, что он захлопывает окошечко. Заслонка глухо ударяется о стойку.
— Бильетто нету! — глухо доносится изнутри ворчливый голос кассира.
Селения не намерена терять время из-за чьего-то дурного настроения. Выхватив меч, она вышибает заслонку, и та с шумом падает на пол. Перепуганный кассир смотрит на принцессу, как кролик на удава, и усы его постепенно принимают абсолютно вертикальное положение.
— Когда ближайший транспорт на Некрополис? — спрашивает принцесса.
Барахлюш вытаскивает из рюкзака расписание — книгу объемом в восемьсот страниц и весящую, наверняка, не один килограмм, точнее, грамм, так как речь идет о минипутской книге.
— Ближайшее отправление через восемь минут! — объявляет он, отыскав нужную страницу. — Рейс без пересадок!
Селения вытаскивает набитый монетами кошелек и швыряет его кассиру:
— Три билета до Некрополиса! В первом классе!
Кассир, а по совместительству еще и кондуктор, нажимает на огромный рычаг, напоминающий стрелку часов, и в желоб, сделанный из половинки разрезанного вдоль бамбукового стебля, такого же, какой Артур использовал для своего водопровода, падает огромный лесной орех и с грохотом катится над головами ребят.
Прокатившись над поляной, он останавливается над какой-то сложной установкой, назначение которой для Артура — полная загадка.
Покинув свою комнатушку, кассир-кондуктор ковыляет к ореху и распахивает проделанную в скорлупе дверцу. Теперь орех приобретает сходство с кабинкой фуникулера.
Трое путешественников забираются внутрь. Изнутри орех пуст, только вдоль стен тянутся скамейки, выточенные из орехового ядрышка. Селения дергает за свисающую со стены ореховую мембрану, и та, словно ремень безопасности, опоясывает девочку.