Артур – король драконов. Варварские истоки величайшей легенды Британии.
Шрифт:
Грабителей святилища в Аскалоне и всех их потомков богиня наказала, поразив их навеки «женским» недугом. И не только сами скифы утверждают такое происхождение их болезни, но и все посещающие Скифию могут видеть страдания так называемых энареев. [13]
Этими «энареями» были, очевидно, мужчины, ставшие импотентами, возможно, из-за того, что проводили слишком много времени в седле и носили слишком облегающие штаны. Многие из них были трансвеститами, и скифы почитали их как предсказателей и провидцев. Мужчины-импотенты определенно играли некоторую роль в мотивах легенд об Артуре, хотя в большинстве случаев они были представлены
13
Геродот. История. I. 105. Пер. Г.А. Стратановского.
По Геродоту, скифы продолжали бесчинствовать по всему региону; он говорит:
28 лет владычествовали скифы в Азии и своей наглостью и бесчинством привели все там в полное расстройство. Ведь, помимо того, что они собирали с каждого народа установленную дань, скифы еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось. [14]
В конце концов мидийский царь пригласил скифов на пир, и, напоив допьяна, перебил их, восстановив таким образом свою власть над страной. Любопытно, хотя это может быть и случайным совпадением, но точно таким же образом сакс Хенгист обманул и перебил сотни знатных бриттов на «мирной конференции» на равнине Солсбери незадолго до появления Мерлина в «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского.
14
Геродот. История. I. 106. Пер. Г.А. Стратановского.
При этом некоторым из скифов удалось спастись, так как Геродот приводит их рассказ в четвертой книге своего труда. Здесь он рассказывает, что скифские женщины, оставленные в степях в то время, когда их мужчины совершали поход на Персию, заскучали, и неудивительно, так как их мужья были вдали от них целых 28 лет. Так вот, эти женщины решили выйти замуж за своих рабов и произвести от них потомство. Прослышав о возвращении скифов, рожденные от рабов дети решили оказать им сопротивление. Они вырыли оборонительный ров вдоль северного подножья Кавказских гор и выставили там воинов. Подойдя к этой преграде, скифы сначала решили атаковать, но затем поняли, что это могло бы привести к бессмысленным жертвам как среди них самих, так и среди их рабов. Вместо этого они выехали вперед, безоружные, но громко и угрожающе щелкая кнутами. Это напомнило рабам, кто они такие, и они бежали, оставив свои оборонительные сооружения. Так скифы воссоединились со своими женщинами, и порядок был восстановлен.
Несмотря на рассказ Геродота, в котором он преподносит свою версию этих событий, у нас нет достоверных фактов о том, отправились ли в этот 28-летний поход только скифские мужчины. Не знаем мы в точности и кем были те скифские «рабы», которые остались на месте. Вполне вероятно, что они могли быть земледельцами, ранее порабощенными скифами. То, что их сыновья предпочли вырыть ров (пехотная тактика) и встать на этом оборонительном рубеже, а не встретить возвращающихся воинов верхом на конях, также наводит на мысль, что эта часть скифского общества не использовала верховых лошадей. Другие источники сообщают, что скифы иногда действительно вводили в сражение и пехоту – воинов, которые, по-видимому, передвигались на повозках и по своему положению были явно ниже своих хозяев – конных воинов.
Тщательное исследование ассирийских письменных источников обнаруживает гораздо больше подробных сведений, чем мы находим у Геродота. Согласно этим источникам в начале VII века до н. э. сложился союз мандеев {87} ,
Степные воины. Ассирийский рельеф VIII в. до н. э.
К 645 году до н. э. скифы были на вершине своего могущества в Малой Азии и, будучи связаны брачным союзом с царской семьей, безусловно, испытывали на себе сильное культурное влияние этого богатого и сложноорганизованного общества. Спустя полстолетия они принесут с собой в свои степи зримый отпечаток этого влияния. Именно в этот период всадники-скифы приняли на вооружение короткий меч акинак и начали применять трехгранные бронзовые наконечники стрел, ставшие их «фирменным стилем» по всей Западной Азии. Великолепные ассирийские каменные барельефы, хранящиеся в Британском музее, отчетливо изображают скифских воинов, стреляющих из лука на полном скаку. Некоторые пускают стрелы, обернувшись назад, – прием настолько необычный, что он также стал своего рода символом их знаменитого воинского мастерства.
В 1947 году иранские археологи раскопали хорошо укрепленный замок и нашли посреди него большой бронзовый саркофаг с изображениями, представляющими, по всей вероятности, скифского царя Партатуа, который, несомненно, получил свой статус и богатство от ассирийцев. Но так как около 620 года до н. э. могущество последних пошло на убыль, скифы отступились от ассирийцев и объединили силы с их давними подданными – мидянами. Это склонило баланс сил в пользу мидян и привело к падению Ассирии. После этого мидяне обратились против своих прежних союзников и в конце концов около 590 года до н. э. изгнали самих скифов.
Несмотря на скудость археологических данных и письменных источников, прямо подтверждающих эту гипотезу, все же можно попытаться сложить по кусочкам целостную картину жизни скифов, черты которой перекликаются с некоторыми деталями гипотетического артурианского общества. Это было совершено зрелое общество воинов-кочевников, которое в достижении своих успехов делает ставку на лошадь. Оно уже развило искусство боя с применением конницы до такой степени, что могло на равных вести борьбу против дисциплинированных и организованных (хотя, главным образом, пеших) войск крупных урбанистических обществ и побеждать их.
Во всех исторических описаниях настойчиво говорится о том, что воины сражались верхом на коне, а не использовали своих лошадей только для того, чтобы добраться до поля боя. В их социальной иерархии доминировало аристократическое сословие воинов-всадников. Эти воины выработали собственную исключительно маневренную военную тактику, основанную на молниеносных ударах и последующем быстром отступлении при необходимости. Именно этим объясняются изображения на ассирийских каменных барельефах скифских конных лучников, стреляющих, обернувшись назад.
В это время скифы более всего славились как прекрасные лучники, но у них уже было в обычае носить подвешенный к поясу меч. Мы можем предположить, что помимо добычи от грабежей они существовали также за счет скотоводства, которым занимались, по-видимому, женщины или рабы. Учитывая, что в любой момент мужчины могли отправиться в длительный поход продолжительностью, скажем, в 28 лет, есть основания предполагать, что они предоставляли своим женщинам значительную степень свободы. Из этого следует, что последние также могли быть искусными наездницами и, вероятно, были способны организовать собственную защиту.