Артюр Рембо
Шрифт:
Йоханн IV и Менелик оба были христианами (значительная часть Абиссинии была обращена в христианство после Халкедонского собора 451 года). Но из-за того, что эти два правителя были единоверцами, их братоубийственная борьба не стала менее жестокой, даже притом что на страну, на их страну постоянно посягали иноземцы: египтяне хедива Исмаила; суданские махдисты, сторонники Мухаммада Ахмада, прозванного Махди (Мессия), и фанатичные мусульмане-интегристы; итальянцы, которые пытались создать свои колонии как вдоль побережья Красного моря, так и на высоких плато; наконец англичане, стремившиеся укрепить мощь своей империи.
Рембо же больше волновало то, что фирма, на которую он работал, испытывала в Европе большие финансовые
Двадцать третьего апреля 1884 года Рембо был уволен, но жалованье ему было выплачено до конца июля{112}. Он сразу же вернулся в Аден, где надеялся найти другую работу, желательно в фирме, от которой он мог бы путешествовать и открывать дальние страны. В то же время он подумывал, а не купить ли ему на собственные средства какую-нибудь плантацию в Хараре или его окрестностях. Он считал, что это было бы наверняка предпочтительнее для той молодой и скромной абиссинки высокого и тонкого телосложения, с которой он недавно сошёлся и показывался вдвоём по вечерам. Обычно её видели одетой по-европейски и с египетской сигаретой во рту.
Альфред Барде просил его не покидать Аден. Он сказал ему, что намерен вновь учредить коммерческое предприятие в этом регионе Африки и что если у него это получится, он непременно обратится к его услугам.
Рембо в это не очень верил. Он боялся, что неспокойная обстановка, конфликты, постоянно вспыхивающие в заливе, помешают возможным инвестициям. Но в июне Барде, сумев собрать в Марселе необходимые фонды, вновь взял Рембо на службу сроком на полгода, предложив ему пост заготовителя кофе в его новой компании, которая теперь носила имя его брата Пьера Барде.
Артюр сообщил об этом своим арденнским дорогим друзьям, а заодно и рассказал о некоторых особенностях аденского климата:
«Прошёл месяц, как я в новой должности, и надеюсь пробыть в ней оставшиеся пять месяцев. Рассчитываю даже на последующее продление контракта.
Через два месяца, то есть в конце сентября, закончится лето. Зима здесь продолжается шесть месяцев с октября до конца марта. Зимой тут называют время, когда температура понижается до 25 градусов (выше нуля), то есть как у вас летом, и иногда за всю такую зиму совсем не бывает дождей.
Ну а летом здесь всегда 40 градусов. Это очень действует на нервы и ослабляет. Поэтому я ищу любого случая получить работу в каком-нибудь другом месте»{113}.
Дела, однако, шли плохо, и в последующие месяцы ожидалось полное разорение. Рембо понимал, что заниматься коммерцией в Аденском заливе — дело нелёгкое.
«Тот, у кого нет значительных фондов или кредита, а есть только небольшой капитал, рискует здесь скорее потерять его, чем приумножить, так как вокруг тысяча опасностей, а жизнь, если хочешь жить хотя бы с некоторыми удобствами, обходится дороже, чем зарабатываешь, потому что сейчас у служащих на Востоке содержание такое же скудное, как в Европе, а участь их ещё печальнее из-за ужасного климата и нервного образа жизни»{114}.
Политическая обстановка в регионе была неустойчивой. Шли разговоры о том, что в Хараре теперь новый сильный человек — эмир Абдаллахи, у которого жуткая навязчивая идея: перебить всех находящихся там христиан, — и белых, и цветных. Поговаривали также, что англичане в своих интересах ведут двойную игру, обхаживая по очереди то абиссинских правителей, то египетских. Во всяком случае, Рембо в письме родным от 30 декабря 1884 года обвинял их без обиняков:
«Это англичане своей абсурдной политикой разоряют всю торговлю на здешних берегах. Они хотели тут всё переиначить и добились того, что стало ещё хуже, чем при египтянах и турках, которых они разорили. Их Гордон — идиот, а Вулзли [46] осёл, и все их предприятия — бессмысленная
46
Чарлз Гордон — британский генерал-губернатор Судана. Джозеф Вулзли — генерал, служивший в Египте.
Не жаловал Рембо и колониальную политику Франции в Красном море, называя её «глупой», так как, по его мнению, деньги были вложены в «проигрышное дело в самом неподходящем месте»{116}.
Десятого января 1885 года он с удивлением узнал, что фирма «Пьер Барде» продлила его контракт до 31 декабря того же года. Это его не слишком обрадовало. Он знал, что отныне из-за любого пустяка может потерять своё место, которое вовсе его не устраивает, и он был готов его оставить, если бы нашлось что-нибудь более привлекательное и человечное и не в таком климате.
Почему бы не в индийском Бомбее или не в Тонкине? Или даже в Америке, на Панамском канале, строительство которого, начатое в 1881 году, было ещё далеко до завершения?
Обдумывая эти вопросы, Рембо в начале октября встретил в Адене некоего Пьера Лабатю. Этот сорокатрёхлетний уроженец Гаскони сначала работал разносчиком во Франции и в Италии, потом стал предпринимателем в Египте, а в 1872 году обосновался в столице Шоа Анкобере, где женился на абиссинке. С тех пор он разбогател, продавая всё, что продавалось, включая мужчин, женщин, детей. Он владел землёй, табунами лошадей и мулов и множеством рабов, среди которых жил, как вождь какого-нибудь эфиопского племени. Он похвалялся своим близким знакомством с Менеликом, к которому вошёл в доверие и стал одним из самых авторитетных его советников.
Пьер Лабатю перешёл сразу к делу. Он предложил Рембо работу за комиссионные: закупать оружие, изготовленное в Бельгии и Франции, а потом с большой выгодой продавать его в Абиссинии.
С ОРУЖИЕМ НА РУКАХ
У Рембо была, по меньшей мере, одна веская причина для того, чтобы туг же, не сходя с места, принять предложение Пьера Лабатю: он чувствовал, что, работая на фирму «Альфред Барде», просто-напросто начинает опускаться. Но было ещё одно важное обстоятельство: в этом регионе мира, где пересеклись интересы крупнейших европейских держав, продажа средств ведения войны казалась многообещающим и высокоприбыльным делом. И раз уж представилась такая возможность, следовало ею воспользоваться. Кроме того, работая в Адене и Хараре, Рембо сумел скопить немалую сумму денег и готов был значительную их часть вложить в дело. Заключалось оно в том, чтобы поставлять оружие Менелику, который намеревался и вытеснить за пределы Шоа войска поддерживаемого англичанами императора Йоханна IV, и захватить провинцию Харар. Поставка оружия должна была происходить в Анкобере, одном из старинных городов Абиссинии с населением в десять тысяч человек и расположенном на высоте 2760 метров над уровнем моря.
Уволившись из фирмы Барде и став компаньоном Лабатю, Рембо поселился в гостинице «Вселенная», лучшей в Адене. Там обычно останавливались проезжавшие через город европейцы. Артюр ждал случая отправить с караваном до Анкобера партию старых ружей, которую сумел приобрести без особенных затруднений. Местом отправления экспедиции была выбрана Таджура, небольшой порт на сомалийском берегу, за год до того аннексированный французской колонией Обок. Но ожидать пришлось долго, только в декабре Рембо выехал в Таджуру, чтобы нанять там носильщиков, погонщиков верблюдов и снарядить караван. Он отправился туда один, решив расстаться с юной абиссинской подругой, которую в письме итальянскому исследователю и журналисту Аугусто Францони назвал своим «маскарадом».