Арум. Возвращение домой
Шрифт:
– Да? Я внимательно тебя слушаю.
– повернула в её сторону голову и приподняла брови в удивлении, вновь отвлёкшись от своего занятия.
На удивление, она промолчала, прошла мимо меня, взяла чистую тарелку и стала накладывать себе еду.
– Овощи уже помыты, можешь смело их есть.
– решила проявить заботу, ведь видно, что она очень устала, но в ответ получила полный ненависти взгляд.
Жалость, пустившая ростки в душе, от этого быстро высохла и рассыпалась прахом, а я озадачилась. Если бы дело было только в деньгах, то для такой ненависти нет смысла, тут явно что-то ещё, знать бы только что!
Быстро домыла
Я поделилась с ним своими сомнениями.
– Наверно, ты права, - после долгого раздумья над моими словами заключил родитель, - но по каким-то причинам Мариана не желает об этом рассказывать, иначе ещё вчера поведала бы мне. Не переживай, - он ободряюще сжал мои плечи, - она не сможет тебе навредить, а причину такого поведения мы обязательно выясним!
Блёкло улыбнулась и кивнула, что ещё мне оставалось? Я привыкла, что мать не обращает на меня внимания и смирилась с этим, но мысль о том, что это неспроста, не давала мне покоя. Как бы я хотела, чтобы у нас была любящая и счастливая семья! В душе снова поселился холод, я стала искать причины в себе, за что меня можно было ТАК ненавидеть? И не находила. Даже не заметила, что слёзы прочертили две дорожки по моим щекам, пока отец не стёр их и не прижал к себе, делясь теплом, окутывая нежностью и заботой и что-то ласково шепча в мою макушку.
Постепенно расслабилась в родных объятиях и привела мысли в порядок. Мысленно дала себе подзатыльник – нашла из-за чего расстраиваться! Папе намного тяжелее, он почти пятьдесят лет не мог даже увидеть свою дочь, его за это невзлюбила тёща, и вместо радушного приёма явно устроила взбучку, да и я сначала вела себя, скажем, не очень приветливо. И пусть у нас есть оправдание, но отцу тяжело здесь, в незнакомом мире, где из знакомых только жена-лгунья, да мы с бабулей. Всё, беру себя в руки!
Изо всех сил обняла папу в ответ, стараясь передать всё, что чувствую: любовь, нежность, благодарность, понимание, радость, что он рядом, и печаль, что до этого я его не знала, страх перед будущим, но и предвкушение, и это только основное! Воистину, в женской душе сам чёрт ногу сломит!
Внезапно отец напрягся, отстранился и с недоумённым видом заглянул мне в глаза.
– Как ты это сделала?!
– Что я сделала?
– и где я что пропустила?
– Передала эмоции! Ты! Мне! Передала эмоции! Будучи запечатанной!!! Это невероятно!!!
– он выглядел счастливым и, вместе с тем, безмерно удивлённым, а я совершенно ничего не понимала.
– Ты о чём?
– еле сумела вставить свои пять копеек в его поток восторга.
– Родная, ты, по всей видимости, невероятно сильный эмпат! Даже сквозь блокировку ты смогла передать мне свои эмоции! Как ты это сделала?
Отец продолжал фонтанировать восторгом и всеобъемлющей любовью. Сейчас я очень чётко это чувствовала, но его слова заставили все эмоции отойти на задний план, и я постаралась как можно более отчётливо вспомнить всё, что могло объяснить этот феномен.
– Я просто очень захотела… - еле слышно, не сумев подобрать других слов, прошептала
Я никогда не была плаксой, а тут за один день выдала годовую дозу солёных осадков! Но злиться на себя не получалось, я чувствовала себя безмерно уставшей, опустошённой, казалось, в душе не осталось ни грамма эмоций, и если я действительно смогла их передать, то завтра буду счастлива, сегодня на это уже не хватает сил.
Глава 7
Ох, голова болит, всё тело ломит, и что вчера было-то? Не пытаясь даже поднять голову от подушки, постаралась восстановить в памяти прошедший день. Так, поездку в автобусе помню, приобретение всевозможного полезного тоже, дома ужин, разговор с отцом, а дальше? Память, ау, к тебе обращаюсь! Но память демонстративно повернулась ко мне пятой точкой и характерным жестом посоветовала обратиться к логике.
Впору спросить, какой сегодня день, посмеялась я над собой. Итак, что мы имеем? Я лежу в кровати (сама не помню, как расстилала, значит уложили), провела языком по зубам, и сделала вывод, что не умывалась вечером, тело не сковывает одежда… Так, стоп, я вообще сейчас в чём??? Попытка поднять-таки голову вызвала болезненный стон, казалось, раскалённый прут пронзил всё тело, и минимум недели две без перерыва я разгружала вагоны с песком, настолько слабыми были все мышцы. Всё, что мне удалось, это слегка провести ладонями по бокам, опознавая любимые майку и шорты. Но кто меня переодел? Пока я размышляла, на мой стон сбежались два самых близких и родных человека.
– И что-таки со мной произошло?
– хриплым голосом и тоном коренной одесситки вопросила я.
– Что последнее ты помнишь?
– задал в свою очередь вопрос отец, в полку одесситов явно прибыло, вот только он не умеет ни торговаться, ни экономить, что меня почему-то расстроило.
– Вчерашний день помню отчётливо, до того момента, как ты спросил, как мне это удалось и своих объяснений, - лаконично отрапортовала я.
Близкие облегчённо выдохнули. Не поняла?!
– Видишь ли, Алиса, - начала бабушка, - подобные всплески могут быть чреваты последствиями, а ты, кроме всего прочего, ещё и смогла пробиться сквозь запечатанные блоки, - расплывчато пояснила мне. Всё равно не понимаю!
Требовательно посмотрела на папу, тот отвёл взгляд. И что это значит? Именно этот вопрос я и озвучила.
– Видишь ли, иногда это сопровождается расстройствами психики, - всё также, не поднимая взгляд, пояснил отец, - чаще всего, исправить это невозможно.
Тааак, песец подкрался незаметно. Прошерстила все свои чувства и эмоции на предмет аномалий, но ничего постороннего не обнаружила.
– У меня только чувство, будто по мне асфальтоукладчик проехался, в остальном пока без изменений,- жалобно посмотрела на сгорбленные под гнётом возможных последствий фигуры, но они остались неподвижны.
– Хоронить меня решили? Фиг вам, не дождётесь!
– постаралась как можно более бодро выдать я.