Арвары. Книга 1. Родина Богов
Шрифт:
– Быть не может сего! – закричали дружинники в сотни глоток. – Зачем разбудил нас?
– Не верите мне – внемлите Кладовесту! Стоны да крики по всем землям росов!
– Не верим тебе, исполин! Ты пленницу отпустил! Ты привез ворону, от которой беда нам будет! Ты свободу нечисти даровал! Ныне зловещая птица по домам летает, нас в голову клюет!... Зови отца! С Сувором будем говорить! Ты нам не власть ныне!
Власть Космомысла над дружиной кончилась в ту минуту, когда на курган вознесли чашу и зажгли вечный огонь.
Между
– Что за шум на улице? – спросил Князь и Закон.
– Тревога, отец! – сказал Космомысл. – Обры зорят города росов!
Сувор остался невозмутимым.
– То-то приснилось мне, будто ворона прилетела, – промолвил он. – И давай в темя клевать...
– Прости меня, отец. Не сон это был, – повинился исполин. – Я наложницу императора убил.
Государь лишь молча взглянул на сына, кольчугу надел, шлем боевой с соколиными крыльями и мечом опоясался.
– Как же убил, коль она бессмертна?
– Не убил до смерти. Из ее головы ворона вылетела...
Сивер поднялся из-за стола и на племянника даже не взглянул.
– Что же нам делать? – спросил у брата Сувора. – С тобою в поход собираться?
– Собирайся, брат. Не обойтись мне без твоей мудрости. Да попрощайся с женой, сыновей же с собой возьми...
Сивер тотчас же удалился, а Сувор осмотрел исполина с головы до ног и задумался.
– А что мне делать, отец? – поторопил его Космомысл.
– Тебе?.. Тебе след новые сапоги тачать. Погляди, как износились и запятники изрезаны...
– В походах износились, в битвах изрезались ромейскими ножами, – заспешил исполин, пряча взор. – Справимся с обрами, новые стачаю. Ты скажи, отец, что в сей час нам делать? Может, прежде ворону сыскать?
– Да она-то сама отыщется и не раз еще прилетит. Со злой птицей мы справимся. А с чудовищем что сотворим, сын?
Не успел ответить исполин, ибо в тот час прибежал Горислав, в кольчуге и латах, в деснице же меч обнаженный.
– Отец! Дай мне дружину! Я поведу варягов на обрище!
– Постой, воин ретивый, – ответил ему Сувор. – Меч в ножны вложи да скажи, что ты с обрами мыслишь сотворить, коли дам дружину?
– Ты же знаешь, отец, обрище только силы боится! В прошлый раз с малой дружиной ходил, силы не достало. А ныне с большой пройду по обринскому озеру и всему паросью, очищу земли от мерзкой твари!
Князь и Закон шлем снял и сел на лавку.
– Да нет более обров на озере. Они на Шелони сошлись и к Нерею приступили.
– Так идем на Шелонь!
– Не близкий путь...
– Конницу напереди пустим – достанет!
–
– Безоким все одно, где поживы искать!
– А что же снялись они со своих мест, не оставив в норах ни стариков, ни чад своих?
– Полно гадать, отец! – взгорячился Горислав. – Настигнем обрище и прежде хвост ему отсечем!
Сувор плечи опустил.
– Тревога по варяжским берегам, супостат за воротами рыщет, а я впервые не знаю, как поступить с ним. Силою ли одолеть, как всегда, чтоб присмирели обры на десяток лет? Но за ними ныне всюду тянется ромейская тень. Воюя с обрищем, мы воюем с императором. Так чем возьмем Вария? Мудростью, чтоб не тревожили нас хотя бы век? Или силой неодолимой?
– Разве есть против ромеев мудрости? – усомнился исполин. – Коль они пропитаны коварством и хитростью словно конским потом?
– Силой, отец! – сверкнул очами старший брат. – Ибо и боги не ведают такой хитрости, дабы навечно смирить обрище.
Сувор встал, глянул на сыновей.
– Послушал я вас, и вот что скажу. Ты, поддюжник, как старший, дома останешься, судить да рядить. А ты, Космомысленный мой сын, возьми ватагу свою да ступай невесту себе искать. Калики укажут, где.
– А кто же поведет дружину? – в голос спросили сыновья.
– Ныне сам поведу...
11
Пробуженная до срока, не остывшая от крови, исполненная ярости, тяжелая конная дружина ускакала в паросье, а Космомысл стал собираться в дальний и неведомый путь. А был конец месяца Радогоща, когда все варяжские мореходы стремятся к материковым берегам, дабы на бескрайних ледяных просторах морей не захватила зима. Прежде всего исполин стал готовить свой хорс, на котором ходил на ромеев, и Горислав с охотой помогать вызвался. Самых лучших и опытных варягов в ватагу дал, а они вытащили корабль на берег, сделали железные обводы от носа до кормы, сам нос укрепили стальным ледорубом, по совету поддюжника новые паруса и снасти поставили. Все дал старший брат из собственных запасов, даже трех якорных канатов не пожалел, но и словом не обмолвился о мыслях своих. А Космомыслу еще невдомек было, поскольку снаряжая хорс, он все смотрел по сторонам и на ночь не покидал палубы, опасаясь, как бы ворона не прилетела да не спряталась на корабле.
Когда же спустили хорс на воду, Горислав, и вовсе расщедрившись, привез к причалу сорок больших бочек драгоценной живицы – живой и мертвой.
– Возьми, брат, – сказал и пожелал по обычаю. – Пусть же в корабле только плещется, да гонит его по волнам и не застывает в камень яр-тар.
– Много мне сорок бочек, – ничего не подозревая, молвил Космомысл. – В пору весь свет по кругу пройти!
– А корабль у тебя исполинский! – засмеялся поддюжник. – Да и путь впереди неведомый и нелегкий!