Ашерон

Кеньон Шеррилин

Тори издала непонятный звук, вызванный абсолютным шоком.

— Прекрати говорить о нем так. Он бы умер от смущения, если бы слышал себя сейчас. — Пэм цыкнула на нее.

— Но я говорю тебе это сейчас, Тори, если ты отпустишь его, так с ним и не переспав, то будешь жалеть об этом всю свою жизнь.

— И если вспомнить всю историю с моими мужчинами, то скорее всего я его убью, если попытаюсь с ним переспать. Последний парень, с которым я пыталась заняться сексом, оказался в гипсе после этого. — Пэм засмеялась.

— Посмотри на меня и скажи честно,

разве ты не задумывалась об этом?

— Я вовсе не слепая, но я не воспринимаю Эша в таком ключе. Я больше заинтересована в его мозгах, чем в теле. А теперь давай сменим тему, а иначе я нажму кнопку и скажу сестрам, что меня донимает ненормальная подруга.

— С тебя станется, это точно.

Решив, что сейчас был самый подходящий момент, Эш решил обнаружить свое присутствие. Пэм сразу же покраснела и передвинулась на другую сторону кровати. Он поставил пакет на прикроватный столик Тори и подвинул его поближе к ней.

— Я не знал, чего бы ты хотела, поэтому взял всего понемногу. — Тори улыбнулась.

— У меня небольшой список продуктов, которые я не ем. Благодаря моей тете Адель, которая всегда рассказывала о бедных детях, которым приходится есть грязь, чтобы не голодать.

Эш привел все в порядок у нее на столике и открыл ей содовую.

— М-м… ребята? — Сказала Пэм. когда Тори стала разворачивать гамбургер. — Я не думаю, что тебе следует есть это сразу после операции. Разве они не садят своих пациентов на специальные жидкие диеты или что-то в этом роде? — Она с сомнением взглянула на дверь. — Где же Ким, когда она мне так нужна?

Тори отмахнулась от ее слов.

— Я прекрасно себя чувствую. — Эш достал картошку фри и поставил перед ней.

— Я бы никогда не дал бы ей того, что причинило бы еще большую боль.

Тори протянула ему бургер.

— Хочешь укусить?

— Нет, спасибо.

Взглянув на Пэм, Тори указала бургером на Ашерона.

— Клянусь, что его жизненная позиция заключается в том, что воздух полон калорий. Иначе он давно бы уже превратился в труху.

— Кто бы говорил, если бы в этом мире была хоть какая-то справедливость, то ты бы была уже больше, чем мой дом. Ты ешь, как заправский мужик, а сама тонкая, как шпала. — Пэм самодовольно улыбнулась Эшу. — Моя мама называла ее Джек Килька, когда мы были детьми. Слава богу, что у ее тети своя деликатесная, хотя я просто уверена, что Тори схомячила бы все запасы, если бы работала там.

Эш засмеялся.

— Лишь потому, что Дель делает самые лучшие koulourakias, kourabiethes и melomacarinas в мире. — Пэм снова ему улыбнулась.

— Ты понял хотя бы одно слово из того, что она сейчас сказала?

— Конечно понял. Он же грек. Даже если он и не ест, то все равно знаком с этими блюдами. Ставлю на то, что его мама набивала его животик, когда он был ребенком.

Ашерон ухмыльнулся, представив, как его мать готовит нечто иное, нежели разрушение мира.

— Не совсем, моя мать не из того вида женщин, как Бетти Крокер. — По крайней мере, пока в действие не вступает напалм и бедствие.

Резкий

вскрик в дверях заставил их всех повернуться и увидеть Ким в проеме.

— Что вы делаете!

Тори и Пэм указали на Ашерона.

— Это он принес.

Издав раздражительный звук, Ким подлетела к кровати и попыталась выхватить из рук Тори недоеденный бургер. Тори не далась ей так просто.

— Не в этой жизни, Ким, я тебе это точно говорю.

— Ты не можешь есть это сразу после операции. Тебя будет тошнить.

— Лучше уж корова, чем твоя рука, которую я обязательно оттяпаю, если ты снова попытаешься отобрать у меня еду. Я очень голодна. Люди, вы, как никто другие знаете, что не стоит становиться между мной и едой.

Ким пробуравила Эша недоброжелательным взглядом.

— Ну а как ты мог принести ей все это?

— Тори сказала, что она голодна. — Ким сильно стукнула его по заду.

— Никогда так больше не делай! Надо было все узнать о ее диете у врача или медсестер. Ты не можешь просто так приносить еду пациентам в госпитале. Ты что выжил из ума?

Эш был так ошеломлен, что даже не сумел среагировать, когда Ким подошла к прикроватному столику и смела оттуда все обратно в мешок.

— Вы оба отвратительны, просто отвратительны.

Ким начала заворачивать верхушку пакета. Тори уставилась на нее, как разъяренная львица.

— Если ты заберешь эту сумку, Ким, и я заставлю тебя пожалеть об этом.

— Тори, будь благоразумной.

— Мой желудок требует еды. — Ким подняла руку.

— И когда ты будешь позже корчиться от неуемной гастритной боли, ты вспомнишь, что я пыталась тебя удержать от этого шага. — Она развернулась к Ашерону, который заблаговременно удостоверился, что его задница прикрыта. В прямом смысле этого слова. — Если вы двое не относитесь к суицидальным бездельникам, то советую вам убираться отсюда. — Эш сделал еще шаг назад.

— Ты ведь не собираешься снова меня ударить?

— Мне следует. Если бы ты был на пару футов покороче, я бы положила тебя себе на коленку.

Ким в последний раз издала звук отвращения прежде, чем оставить их снова одних. Пэм покачала головой, встретившись взглядом с Ашероном.

— Хочешь я поцелую твою вавочку и тебе сразу станет легче?

— Пэм! — Гаркнула Тори.

— О-о, как будто у тебя не появилось этой мысли. Да расслабьтесь, вы оба. Я просто пошутила. Пойду, успокою нашу Медсестренку, пока она не пошла и не устроила вам проблем с доктором.

Тори вздохнула, когда Пэм ушла.

— Я очень извиняюсь за своих подруг, Эш. Я правда пыталась их воспитывать, но очевидно, что совсем в этом не преуспела.

Ашерон рассмеялся от ее слов. По правде говоря, та легкость, с которой они находились в его компании, стала для него освежающей. Большинство людей просто боялись его. Только детям, казалось, все равно и они относились к нему, как к любому другому человеку на улице.

— Все нормально. Мне они очень даже нравятся. — Она в последний раз откусила от булки и завернула ее.