Ашт. Призыв к Жатве
Шрифт:
Теплая, уютная домашняя атмосфера на фоне идеально белых стен, в сочетании с традиционными мужскими костюмами черного цвета смотрелась несколько... сюрреалистично?
Вообще в мире Ашт все было сюрреалистичным: белым, правильным, идеальным. Четкие, точные линии, ровные... и какие-то поверхностные, слишком плоские, что ли. Огромное, масштабное пространство, но... какое-то пустое.
Сюрреализм присутствовал и в повседневной жизни: технологии, которым позавидовали бы на самых развитых планетах Альянса и древние традиции, ритуалы, отступить от которых хотя
Да и искренний, теплый прием в доме Ратлата и Коина никак не вяжется с беспощадной жестокостью, с которой встретил ее Ашт в первый же день!
*
Трея
Начало Огня
Перешагнув пологий порог пирамиды, Начала Огня, Трея выглянула из-за мощной спины Аоллара и ахнула: то, что Аоллар называл Идолом Нефтиды, оказалось огромной, метров в десять в высоту, статуей.
Раскинутые в стороны руки с тонкими запястьями, длинными, изящными пальцами, за плечами широко распахнулись огненно-алые крылья, прическа?
– нет, накидка: из-под черной, струящейся ткани, что течет квадратными лоскутами на обнаженную грудь, выбиваются золотые завитки. На голове - рога? Нет! Это же полумесяц! С сияющей звездой меж острых лучей. Беспомощно обнаженная по пояс, статуя, кажется всего лишь миг, как взмыла над пятиконечным пьедесталом. Длинные ноги прикрыты тонким, невесомым покрывалом, вот-вот спадет, вокруг, спиралью подымается огненная змея с распахнутой у интимного места пастью.
Глаза на безупречном лице закрыты, слушает интимность момента взлета. Откуда Трея знает, что там, внутри, очи Идола желтого, огненного, цвета?
Трея робко шагнула навстречу парящей статуе, и время остановилось, отделилось от пространства, которое сошло с ума, завертелось в самых немыслимых проявлениях, словно в кошмарном сне.
Белый, величественный Аоллар, сам напоминает в этот момент древнюю, как мир, статую делает шаг в сторону, и какая-то неведомая сила швыряет Трею на колени к подножию Идола.
Из-за спины истинного Аст-Асар растекаются пять мерцающих силуэтов, лиц не видно, но почти прозрачные, светящиеся фигуры внушают Трее первобытный ужас.
Беги!
– раздается оглушающим треском в голове, но судорога сковывает ставшее чужим, непослушным тело, и Трея не может подняться, продолжая смотреть на наполнивших пирамиду существ.
Каждый силуэт держит в тонких прозрачных руках веревки щупалец. Сначала просто висят, монотонно стекая на пол пирамиды, затем медленно приходят в движение.
Первый же удар, и повисает безвольной плетью обломок того, что секунду назад было ногой. Страшный вид вывернутых наружу белых костей, острыми обломками выныривающих из сочных лохмотьев мяса, не дает Трея понять, поверить в то, что это происходит с ней.
Это не я! Если бы я, была бы боль! Больно, да, было бы больно - несется в голове
Господи, нет! Пожалуйста, я должна потерять сознание! Это доли секунды, я отключусь! Я уже почти не здесь...Почти!
Нет!!! Почему?!
От второго силуэта тянется синий щуп, безжалостно ввинчиваясь в лоб. Хруст... Такой громкий?! Что это? Череп? Капли, нет, теплые струи на лице, это кровь?! Но почему не могу потерять сознание?! По всем законам аэродинамики, то есть божественным и человеческим, должна... Я брежу. Я - это и есть бред!
От третьего силуэта, розовый щуп тянется по полу, и, стоит ему коснуться Треи, как жидкий огонь вспахал белую алебастровую кожу, превращая ее в отвратительные коричневые пузыри...
Боль поднялась до самой интимной зоны, и готовится войти внутрь, разорвать внутренности, сварить изнутри заживо.
Сразу две щупальца раздирают в стороны руки Треи, и места соприкосновения с кожей легко шипят.
Какой странный запах... Пахнет бифштексом. Мое тело!! Я сгораю заживо, понимает Трея.
Я слышу даже звук скворчащего жира... кап, кап, кап... Я стекаю на белый ровный пол.
Проклятые боги, почему жея остаюсь в сознании?!
Так... нечестно. Я не должна! Выньте эту синюю штуку в голове!
Я - и есть боль.
Б о л ь.
За что? Неважно. Просто я есть. Этого достаточно.
Трея не знает, что для того, чтобы стать неферой и войти в Идол, оживить его, ее тело должно умереть. От боли.
Это все наяву? Мне не снится? Не мерещится? Аоллар!!! Он же в и д и т!!
Он все видит, как он может стоять с таким отстраненным лицом?! Он спас меня из пиратского плена... Зачем?! Чтобы подвергнуть более страшной пытке?! За что?!
О н с п а с!!!...
Это нечестнее всего!
Вырвал меня из тьмы, оживил, я не хотела, а он... чтобы смотреть, как я растекаюсь по белому полу пирамиды?!
Нефтида Пламени, парящий над алтарем Идол начинает наполняться сиянием - начиная со ступней, Трея отчего-то знает, что Идол сейчас ч у в с т в у е т... Чувствует то же самое, что и она - Идолу также больно!
Откуда я з н а ю?!
И тут все обрывается. Ни звуков, ни чувств, ни ощущений. Картинка шевелится, да, она шевелится, но почему я не уверена, что это все по-настоящему?
Наконец-то, боли так много, что я не чувствую ее! Потому что не чувствую ничего, кроме боли... Сейчас я умру...
Женщина. Откуда? Светлые волосы, старое, без морщин, лицо. Выбрасывает вперед сухую голубоватую руку и Аоллар падает на пол, а пять мерцающих палачей беспомощно взмывают к своду четырехгранного купола.
Идол перестает светиться, лишь немного отблескивает алым, но Трея отчего-то з н а е т, что ему - или ей?
– больше не больно.
Женщина бледная, в тон своим белым одеждам, но Трее кажется, что за спиной у нее стоит еще одна... Черная Исида, Трее знает точно!