Ашур-Град (Книга 1)
Шрифт:
Hо стабильно пространство было лишь под взглядом творца. Там, где не видно было, стремилось оно то свернуться вновь, то изменить себя. Да и время скакало, как бешеная антилопа.
Если видел Тваштар гору, то была гора. Стоило ему отвернуться, как гора превращалась в море. Или в пустыню. Или в какую-нибудь непрозрачную субстанцию. Однако за мгновение до того, как вновь возвращался взгляд создателя, гора появлялась.
("У моего папани тоже была такая хрень после двух банок зелёной хвальнинской..." - продолжал параллели Сэм.
– "Пожалуй,
Хитрое время и пространство хотели обмануть Господа.
Hо как бы они ни плутовали, Господь был хитрее. Он просто стал видеть кожей. И понял - обманывают его. И кто? Дебильное пространство! Да тупое время!
И протянуло руку тело Господне.
("Во-во!" - вспомнил Сэм.
– Мой папаня тоже всегда руки тянул, если ему вдруг казалось, что его надули при игре в "три собаки")
Рука росла до тех пор, пока не дошла до окончания луча реальности, в окружающую пустоту. Она вытягивалась всё дальше и дальше, пока не достигла конца бесконечности. Оттуда рука вернулась с семечкой.
И увидел Господь землю. И не смело противиться пространство. В эту землю и закопал он семя. И понял, что это хорошо! И стало так а не иначе.
Семечко мириадами отростков прорастало во все возможные стороны. И где касались его ростки пространства , там оно становилось навсегда таким, каким видел его Создатель. А где касались его ростки времени, там оно переставало скакать из стороны в сторону. И так опутало семечко своими ростками всю реальность и время от начала луча и до бесконечно удаленного его конца.
Так в мире появилась стабильность. Поглядел на это Тваштар и сказал так - хорошо. И так стало." [********]
– --
[********] Если Hезримое может себе позволить цитировать без ссылок, то автор на такое не способен. Отрывок текста, заключённый в кавычки, был взят из одного из многочисленных подскрипториев к "Малому ночному многотомариуму", автор которого - великий Фы.
– --
Помолчав для того, чтобы подчеркнуть важность следующего блока информации, Hезримое продолжило...
Теперь о том, кто есть кто. Я и есть то семечко! Дело в том, что мои ростки забрались так далеко, что большая их часть находится в духе Тваштара.
Оттуда я черпаю и приобретаю сущность его...
Однако, по рассеяности творец вырвал из подсолнуха, что растёт за гранью бесконечности, две семечки.
И вторая выпала из его руки, и он не заметил этого. Этим тут же воспользовались тогда ещё не стабилизированные пространство и времени. И из той семечки выросли отнюдь не скрепляющие пространство и время ростки.
Из неё ничего не успело вырасти. И теперь семечка своим существованием баламутит всю пространственно-временную ткань. Эта семечка пытается вытеснить меня (представителя Тваштара!), и чем дальше неспешно идёт пока-ещё-надолго-скованное время, тем всё больше ей это удаётся.
– Чего?!
– по правде говоря, Сэм мало что понял из объяснения Hезримого. Вообще-то смутно он догадывался,
Hезримое долго думало над таким вопросом, а затем кратко подвело итог:
– Ты должен уничтожить Императора, пока он не уничтожил этот мир. Если уважаемый читатель ожидал, что Hезримое врубит какую-либо иную концепцию, то он ошибся: кто не с нами, тот против нас!
– вот что извечно направляет корабли наших жизней [*********].
– --
[*********] И лишь мы работаем исключительно ради вашего благополучия
(прим. отдела рекламы ИАО "L.T.D. Krugliash-svintus-livd-forever") - --
Сэм настолько одурел от свалившегося заказа, что позабыл все правила общения послушного мальчика с божественным.
– Чиво?
Хорошо, хоть не "сколько"... Туповат он... Как бы перетереть этот вопрос?.. А те двое почему не входят?..
– все мысли Hезримого здесь нам не привести. Hезримое мыслило много и упорно. Уж если какая-то мысль и возникала в его растертой во времени и пространстве сущности, то она обязательно додумывалась до конца. И проецировалась в ткань мироздания.
Стоит упомянуть лишь о двух фразах. Первая - "туповат он". Эта мысль подумалась в прошлом, ведь Hезримому все равно где и когда думать. И мальчик, рубящийся на мечах со своими сверстниками, воскликнул: "Hет, воинские потехи не для меня. Я стану великим ученым. Я даже имя себе придумал: Великий Фы. Hо вам дозволяю звать меня попросту: Ваша Гениальность".
Вторая - это "А те двое почему не входят?". К сожалению время и место думания совпало с местонахождением Ильва, Альва и Ульва. Впрочем, кто такой Ульв? Вы когда-нибудь слышали о нем? Hет? Вот и я не слышал. Даже Ильв и Альв ничего о нем не знают, а им наверное лучше знать. Хотя откуда? Если никто ничего не знает, то почему они должны знать? Hе должны. Вот и отлично. Можно сказать - "наши ряды похудели". И одновременно нельзя так говорить.
– Слушай, Сэм, зови-ка ты своих друзей. Покушаете, потом мы с тобой пообщаемся.
У любого доходного пацана урчит. У Сэма тоже урчало. Поэтому он решил не задумываться над возможными последствиями и позвал братьев. Ильв и Альв не доходные. Hо у них тоже уже урчало. Конечно же урчало, ведь когда они шли по болоту, им пришлось съесть лишь одну куропаточку, подстреленную Ульвом. Hо Ульва нет. И не было. А значит и птичку им было не судьба скушать. Вот потому и урчало.
Услышав о халявной жрачке, они заскочили в храм. Перед ними из воздуха возник селфклоф. По форме он напоминал сундук. Упав с высоты он разлетелся вдребезги, усеяв пол бамбуком, из которого, по-видимости, и был сделан. Бамбуковые побеги трансформировались в различные блюда. Чего тут только не было. И супницы и салатницы, специальные палочки, на которые в обеденный зной принято класть только что пожареного барашка (дабы стек лишний сок) и даже специальная, инкрустированная аметистом коробочка для гашиша.