Асино лето
Шрифт:
— Ася, мы опаздываем. Пей!
Залпом Ася выпила уменьшительный мед. Он был густой, тягучий и очень сладкий. Дрогнул воздух вокруг, на секунду заломило все кости, стало очень больно, голова закружилась, и потемнело в глазах, качнулась земля, все поплыло куда-то. Деревья ушли резко вверх, сама Ася — вниз. И вот она стоит на скамейке, которая стала как большущий мост. Теперь она ростом с Севу, даже чуть-чуть пониже. Мир стал большим-большим, просто огромным, но Сева протянул руку:
— Пойдем, Асенок, — сказал он ласково, как старший брат. Так иногда зовет ее мама. Ладошка у Севы была твердая, крепкая.
— Если ты не против, — сказал Сева, — когда полетишь, меня за руку возьми, ладно? Я в воздухе совсем легкий.
— Конечно! Мне кажется, ты немножко сам можешь летать…
— Ну… может быть, совсем чуть-чуть… Хорошо Горынычу, он летучим родился, а я пока научусь! А дедушка когда еще разрешит звездную пыльцу использовать…
— Разрешит… Или учись.
Они покрепче взялись за руки и взлетели, крикнув Белому монаху:
— Спасибо! До свидания! Увидимся на балу!
Глава 18
Бал начинался. Со всего леса стекались во Дворец Сдобной Булочки гномы, пришел Леший, приполз Королевский Уж, прилетел Угомон Костюша, долговязый и неловкий, собрались жители Овражного города, феи цветочные и феи древесные, феи травяные и ягодные, привидения и лесные духи, шорох речной, шорох лесной, шорох ручейный…
У парадного входа столпились самые разнообразные кареты, запряженные божьими коровками, кузнечиками, стрекозами; десятка два верховых ящериц замерли на гладком камне неподалеку. Длинный извилистый лаз было не узнать: он был задрапирован белоснежными облаками, освещен светильниками с ароматическими маслами, а вместо земляного пола — ковер зеленого нежного мха.
Теперь, когда Ася была ростом с мизинец, коридор казался огромным, стены уходили ввысь, а когда они с Севой вошли в бальный зал, у Аси даже дыхание перехватило. Раньше она могла дотянуться до потолка, встав на носочки, теперь этот потолок терялся где-то в бесконечности, будто его совсем не было. Светлячки выстроились в созвездия так, что казалось, будто бал проходит под открытым небом. Оркестр из 50 кузнечиков, 30 сверчков и дирижера-соловья настраивал инструменты. Гномы-лакеи разносили напитки, а гости бродили по залу в ожидании танцев, знакомились, разговаривали, охали-ахали.
В соседнем зале был накрыт стол. О, что это был за стол!
На тарелочках из тончайшего белоснежного фарфора лежали пирожные в виде цветов и украшенные цветами, рулеты с черносливом, рулеты с маком, абрикосами, изюмом, фруктовые салаты, торты творожные, торты медовые, торты со взбитыми сливками, муссы, пудинги, пироги с яблоками, с вишней, с земляникой, горы шоколада черного, шоколада молочного, с орехами и печеньем, нежные круасаны со всевозможными начинками, воздушный зефир, засахаренные орешки, инжир, безе, суфле, миндальные корзинки с ягодами, айсберги мороженого — мороженое клубничное, мороженое ванильное и крем-брюле, мороженое с миндалем и карамелью, мороженое с медом, ромовое мороженое, мороженое с шоколадной крошкой, с грецкими орехами и малиновым сиропом — целый Северный полюс мороженого! На отдельном столе звенели и сверкали в бокалах морсы, соки, родниковая вода, коктейли и шампанское. Над бочками с травяными отварами медленно
Сдобная Булочка принимала гостей в ярко-красном с золотым, и Ася видела, что Белый монах потрудился на славу. Сдобная Булочка хлопнула в ладоши, вспорхнули бабочки, грянула музыка. Бал начался!
С кем только Ася не танцевала в этот вечер! Сначала, конечно, с Севой, Горынычем и Ежом. Потом ее пригласил Угомон Костюша, но так робел, что танцевать с ним было одно мучение, он отдавил Асе все ноги. После танца он бесконечно долго извинялся, шмыгая длинным носом и прижимая к впалой груди костлявые руки. Даже Старый гном пригласил Асю на вальс и нашел, что она замечательно танцует. Оказалось, что у Аси здесь много знакомых.
Манюня и Маруся то и дело угощали ее самыми вкусными пирожными и наперебой выбалтывали рецепты угощений. Сдобная Булочка ласково улыбалась каждый раз, проходя мимо, а Речной царь, приехавший на бал с красавицей дочкой, опять предложил стать его придворной дамой. Рыбий хвост Речная царевна спрятала под пышной юбкой бального платья, но танцевала она очень ловко. Шлейф с живыми кувшинками всюду носил за ней престарелый Водяной и ворчал, что терпеть не может подобные сборища.
Однажды Асе показалось, что один гном похож на Василия Николаевича, директора лагеря, но подходить и уточнять она не стала. Директор все-таки! А она правила нарушает. А про Белого монаха Ася угадала: он всю ночь грустно парил под потолком и только под утро застенчиво пригласил Асю на мазурку. Ася мазурку танцевать совсем не умела, но согласилась. И очень радовалась, что вместо ног у Белого монаха туман, который боли не чувствует.
Ах, что это был за бал! Самый первый у Аси, самый чудесный! Под утро, когда мальчишки проводили Асю до окна и галантно преподнесли ей три букетика (крошечных-прекрошечных), Ася чувствовала себя самым счастливым человеком на свете! Немножко было жаль, что Колька не видел ее в прекрасном бальном платье, но сам виноват — дурак и грубиян!
Действие уменьшительного меда кончилось, волшебное платье превратилось в пижаму, но музыка, огни, дыхание бала пело в Асе, играло, звенело в крови. Легко вспрыгнула она на подоконник, упала на свою кровать и…
— Ася, ты сумасшедшая?
— Где ты была?
— Ты рехнулась?
— Что ты себе позволяешь?
— Вот Лена узнает!
— Мы чуть с ума не сошли, всю ночь из-за тебя не спали!
— А если бы Белый монах тебе встретился?
— Ну и что? — улыбнулась Ася. — Он очень милый. Научил меня мазурку танцевать.
Лица ошеломленных девочек позабавили Асю. Около ее кровати собралась вся палата.
— А почему ты не поседела? — подозрительно оглядела ее Аленка.
— Это все выдумки. Он очень добрый.
Ася, наконец, поняла, что из-за нее девочки не спали всю ночь, беспокоились. Стало стыдно.
— Извините, что я вас напугала, я… Я просто гуляла… ну, то есть, если честно, я поспорила, что не побоюсь гулять одна всю ночь.
— С кем поспорила?
— A-а… С Колькой Огурцовым.
— Два дурака — пара, — фыркнула Настя Вигилянская и пошла спать.
Потихоньку девочки стали расходиться. Только Наташка Ястрова все смотрела на Асю внимательно и, наконец, сказала:
— А ты смелая… Надо было тебя в команду брать.