Асирия. Путь домой
Шрифт:
Мужчины поклонились. Дрейк подвел лошадей, запрыгнув в седло, отправились в обратный путь, в дом Рагнара.
Глава 15
(Марк)
— Дрейк, — притормозила своего вороного перед въездом в усадьбу Рагнара, — прошедший день был более чем насыщен событиями. Твой дядя обязательно тебя будет расспрашивать обо мне. Буду с тобой откровенна, от того, что ты скажешь ему, будет зависеть моя дальнейшая судьба.
— Что ты готова рассказать о себе? — спросил он, напряженно вглядываясь в мои глаза.
— Что тобой движет, когда ты задаешь этот вопрос? — раздраженно вспылила я. — Любопытство, недоверие, страх перед дядей или неизвестностью? Что, Дрейк? То есть ты, в зависимости от того, что я
— Асирия, ты меня неправильно поняла, — напрягся он от моей раздраженного тона и поспешил пояснить свой вопрос. — Ты сплошная загадка. Не знаю, что тебя связывает с мессиром Марком, но он поручил докладывать дяде обо всем, что с тобой связано. А дядя в свою очередь, когда отпустил нас, дал соответствующее напутствие мне, в связи с этим мне нужно доложить ему, как прошел день. Поэтому и спросил, что ты готова рассказать о себе за то время пока мы были вместе?
Эта постановка вопроса меня успокоила и я уже спокойно продолжила диалог:
— Достаточно будет знать, что ты провел мне обзорную экскурсию по столице и познакомил с друзьями. Вечер мы провели в трактире у «Дядюшки Рамуса» и посмотрели выступление у «Кло и Лимм». Я болтала без умолку, всему удивлялась и спрашивала элементарные вещи. Испугалась облика Дзижа, долго рассматривала фиолетовые глаза Киллиана, спрашивая про какие-то цветные линзы и где их можно заказать. Про дроу спросила — в каком солярии они так загорели, — хихикнула, представив, как эту белиберду будет выслушивать Рагнар. — Передашь эту информацию?
— Что такое солярий и цветные линзы? — удивленно спросил он.
— Объясню позже, если захочешь. Ну так как — передашь?
— Да, — широко улыбнулся мужчина, — если это тебе поможет.
— Поможет! — убежденно кивнула головой. Мне бы день постоять и ночь продержаться, прямо как из сказки о военной тайне. Пять дней и вырвусь на свободу!
Договорившись с Дрейком, направила коня вглубь усадьбы. Скорее бы в ванну и постельку. Все! На сегодня приключений больше, чем достаточно.
Рагнар поджидал нас в холле. Не успели переступить порог, засыпал вопросами.
— Эрл Рагнар, если коротко — впечатлений получила море, но сил разговаривать нет совсем. Я хочу спать, поэтому, как у вас говорят — благословенной Тьмы. Встретимся позже, — и совершенно бессовестным образом прошла мимо нахмуренного мужчины к себе в комнату. Да, нагло, но, что остается делать. Расшаркиваться буду, когда мне это понадобится, сейчас пусть выслушает «независимого» наблюдателя Дрейка. Ну, а я потом могу феерично дополнить с охами, ахами и прочими приёмчиками.
Искупалась, смывая с себя негатив событий, и завалилась спать на целый день.
Дворец легата, г. Капита.
Марк Торкват вышел из зала Совета тринадцати в совершенной задумчивости, размышляя о случившемся во дворце. Мужчина, прихрамывая на больную ногу, шел в свои покои по коридорам замка не смотря по сторонам, чтобы сменить церемониальный наряд на более простой и удобный. Его мысли крутились вокруг прошлого, тяжелым грузом лежащего на плечах и неоднозначного настоящего, которые неразрывно были связаны с туманным будущим. На протяжении веков он привык, не оглядываясь на мнение других принимать судьбоносные решения, как для себя лично, так и для окружающих его существ. Сейчас же призраки прошлого не давали покоя, давили, заставляли вспоминать и делали слабым, уязвимым. Внутри что-то противно ворочалось. Может быть, это совесть, о которой говорят люди? Слишком много было значимых фигур — судеб существ выставлены на шахматной доске его игры в жизнь. И как разыграть эту партию, нужно было думать неспеша, но при этом без промедления. Время — это роскошь, которую он не мог себе сейчас позволить. До смены тысячелетия было так близко. Марк вздрогнул, глядя на свое отражение. Он так и не привык за пятьсот лет к себе такому. Мысли окончательно закрутили его в воронку прошлого и, как лучи пронизывают грозовое небо,
«Седые волосы и хромата — напоминание…о прошлом. Впервые за много веков способность к регенерации нашей расы дала сбой. Хромой демон. Не регенерирующая отметина, оставленная самирским псом в ночь возмездия. Да, уж, отличное напоминание мне о том моменте, когда сбылась моя мечта…
Похоже сегодня предстоит трудная ночь, за которой последует не менее долгий день, полный тревог и забот. Чувствую что-то происходит, но не пойму, не могу уловить какую-то ускользающую мысль. Кто-то проник в закрытое крыло и, как говорит Макс — разгромил покои Асирии. Кому это нужно? Я понимаю — покушение. Мы предотвратили за пятьсот лет уже не один десяток. Но этот акт, кому он выгоден? Что хотел этим сказать преступник? Доказать, что может незаметно подобраться вплотную и ударить?
Максимилиан Торкват — легат Адарана и мой сын. Пятьсот лет правит твердой рукой и никому из подданных не позволит усомниться в своей силе. На публике он владеет собой, своими эмоциями, как никто другой. Все знают, что если вина доказана, то пощады не будет, а тут такая наглость. Да даже если будет просто подозрение — наступит незамедлительная расправа. За время правления ни один демон не бросил напрямую вызов Максимилиану. Не родился еще тот, кто способен победить его. А у нас всегда правит самый сильнейший… Только в одном случае, на рубеже тысячелетий, возможно бескровно сместить правителя если у него нет наследников. На сегодня самые сильные Роды в первом и восьмом Круге, те кто могут претендовать на место легата. Поэтому чтобы избежать такого сценария мы объединимся через брак с первым Кругом. Наш Род должен править. Если мой план сработает, то девятый Круг на следующие десять тысяч лет обеспечит себе право на власть. Но есть одно большое НО… За пятьсот лет у Макса не родился ребенок и в этом есть моя вина.
Странно, очень странно ведет себя сын. Как объяснить его не однозначное поведение в сложившейся ситуации. Если кто-то разгромил покои наследницы, которые стали местом для покаяния за случившееся, то почему Макс еще никого не убил в порыве гнева и ярости? Это единственное, что способно вывести легата из себя. Только я, да, пожалуй, Лис, единственный друг, который есть у Максимилиана, знает об этой его слабости. Только нам он позволил увидеть себя настоящего, без брони, выстроенной вокруг кровоточащей, незаживающей раны после потери любимой и ребенка. Годы не притупили эти чувства. Каждый год, в день восхождения на престол, Макс отгораживается от всего мира там в покоях его пары. Он осознанно оставил всё так, как было при жизни Асирии, чтобы эти вещи, атмосфера, запахи, напоминали, и словно соль на раны, снова и снова бередили душу не давая забыть, какую цену пришлось заплатить для достижения моей заветной мечты — возвышение Рода, смены правящего Круга и признания заслуг пращура.
Мечта, с которой я жил больше восьмисот лет, которая была впитана с молоком матери, укреплялась на протяжении жизни моим отцом. Я в отличие от своих родителей не просто мечтал, а действовал, разрабатывая план, внедряя в жизнь ещё со своего второго совершеннолетия. В своё второе совершеннолетие я спросил у Тьмы благословение на достижение цели, воплощение мечты в жизнь. На мой вопрос: суждено ли Роду Торкват возвыситься и занять законное место на престоле девятому Кругу? Получил ответ: твой наследник станет тем, кто сможет восстановить справедливость, но у него будет выбор как это сделать. Два пути: возвыситься, став легатом и потерять дорогое или оставить дорогое, заявив о несправедливости, но остаться тем, кем он будет. Об этом я никогда никому не рассказывал. Рождение Максимилиана только укрепило во мне стремление к моей цели. Я вкладывал в его голову свои идеи и стремления. Сам выбрал за сына его судьбу. Посвятил свою жизнь ему: наставляя, направляя, поддерживая на первом пути достижения заветной цели. Мне тогда, казалось, это правильным … до той ночи … Непомерно высокой оказалась цена за моё тщеславие и амбиции.