Аська. Ведьма
Шрифт:
Машаи медсестрасмотрят друг на друга. Потом медсестратрогает девочке лоб. Пожимает плечами.
Изображение по-прежнему черно-белое.
Машаи женщина-милиционерв форме поднимаются по обшарпанной лестнице «хрущобы». Звонят в дверь.
Открывает Вероника— босиком, в каком-то совершенно
Вероника.Ой… Здравствуйте, Марь Ванна…
Маша.Можно нам войти?
Вероника.Конечно… Вам маму?
Маша.Да.
Вероника.Сейчас… Вы заходите, я её позову…
Учительница и милиционершавходят, оглядываются. Бедность и захламлённость одновременно.
Милиционерша.Чем это пахнет?
Маша.По-моему, фруктами какими-то сушёными…
Милиционерша.Ой, знаю я эти фрукты…
Появляется пожилая — по виду под пятьдесят — полноватая женщина с измятым лицом и в платке поверх бигуди.
Маша.Здравствуйте. Карина Николаевна?
Мать Вероники.Да. И что?
Маша.Я — учительница Вероники, и мне хотелось бы поговорить с вами о…
Мать Вероники.И поговорить вы пришли с милицией?
Милиционерша.У нас тоже есть несколько вопросов.
Мать Вероники.А у меня нет никакого желания на них отвечать. Я что, какой-то закон нарушила? Нет? До свидания.
Милиционершакаменеет лицом.
Милиционерша.Вероника, подойди-ка ко мне.
Девочка, оглянувшись на мать, машинально делает шаг вперёд, мать не успевает её остановить. Милиционершахватает Вероникуза руку, задирает рукав халата. На предплечье — несколько поперечных шрамиков, некоторые совсем свежие. Но следов уколов нет…
Мать Вероники.Вы что себе позволяете?! Я на вас…
Милиционерша.Жалобу напишете?
Мать Вероники.Да я такое могу сделать, что ты об этой жалобе молить будешь, понятно? Жалобу она захотела…
Маша.Карина
Мать Вероники.Я знаю. Это у неё бывает. Пройдёт, не беспокойтесь. Учится хорошо?
Маша.Учится хорошо, но…
Мать Вероники.Не хулиганит? Окна не бьёт?
Маша.Ну что вы…
Мать Вероники.Тогда в чём проблема?
Маша.Но есть же…
Милиционерша.Почему у девочки шрамы на руках?
Мать Вероники.А вот это совершенно не ваше дело.
Милиционерша.Наше. Жестокое обращение с ребёнком…
Мать Вероники.Ха! Верка, иди сюда. Ну-ка, глянь им в глаза и скажи: я с тобой жестоко обращаюсь?
Вероника.Ой, мамочка! Ты хорошая. Ты только хорошее делаешь!
Мать Вероники.Ну? Слышали? А сейчас, Верка, брысь отсюда и не подслушивай.
Вероникаисчезает.
Мать Вероники(понизив голос). Дурь у ребёнка. У меня то же самое в детстве было. Режется стеклом и смотрит, как кровь течёт. Пройдёт это, я знаю. Не волнуйтесь и вы.
Изображение снова становится цветным. Квартира Ведьмы.
Вещьспит на узкой кушетке, вздрагивает во сне. Глаза мечутся под веками. Камера наплывает и как бы проникает туда, под веки.
Почти в темноте: в чашу частыми каплями капает тёмная жидкость. Становится совсем темно, слышны только звуки: сдавленный стон, визг выдираемого гвоздя, ещё одного, медленные шаги, хриплое частое дыхание, чавканье.
Голос ведьмы(ее саму мы не видим). И запомни! Никогда, ни про каких обстоятельствах, как бы ты ни испугалась — не смей прекращать ритуал! Поняла? Иначе все, что ты делаешь, обратится на тебя саму…
В темноте возникает светящаяся точка, камера устремляется к ней, стремительно увеличивающийся проём двери, в котором кто-то стоит: на двух ногах, но не совсем человек — скорее, получеловек-полуаллигатор. Камера приближается и замирает, и тогда тот, кто стоит, закрывает за собой дверь. Снова полная темнота — и вдруг ритмичное хриплое чавканье и сопение…