Асканио (ил. А.Мелик-Саркисяна)
Шрифт:
Когда шум поутих, Асканио вспомнил, зачем пришел в замок школяр, вовремя явившийся им на помощь, и, обернувшись к Бенвенуто, сказал:
– Учитель, вот мой товарищ Жак Обри. Мы собирались сегодня сыграть партию в мяч. При всем своем желании я не в силах быть его партнером, как говорит наш друг Герман. Но он так доблестно помог нам, что я осмеливаюсь просить вас: замените меня.
– Охотно, – отвечал Бенвенуто. – Ну, держитесь, господин Обри!
– Постараемся, постараемся, мессер!
– Ну, а потом мы будем ужинать. И знайте: победитель должен осушить за ужином
– Это означает, господин Бенвенуто, что меня вынесут от вас мертвецки пьяным. Да здравствует веселье! Это мне нравится…
И, взяв мячи и ракетки, оба направились в сад.
Глава 11
Совы, сороки и соловьи
Тот день был днем воскресным, поэтому Челлини ничего не делал, он только играл в мяч; а после игры попивал вино и осматривал свои новые владения. Но на следующий же день стали перевозить вещи, и девять подмастерьев так старались, что два дня спустя все перевезли. На третий день Бенвенуто принялся за работу так спокойно, будто ничего и не произошло.
Когда прево увидел, что окончательно побежден, когда он узнал, что мастерская Бенвенуто, ученики его и инструменты окончательно водворены в Большом Нельском замке, он снова пришел в ярость и стал вынашивать планы мести. Он был полон лютой злобы, когда на третий день утром, то есть в среду, к нему неожиданно явился де Мармань. Самовлюбленного хвастуна виконта всегда радовали, как всякого глупого и подлого человека, неудачи и несчастья ближних.
– Итак, – сказал он, подходя к д'Эстурвилю, – я был прав, любезный прево?
– Ах, это вы, виконт? Здравствуйте! – ответил д'Эстурвиль.
– Так, значит, я был прав?
– Увы, да. Как вы поживаете?
– По крайней мере, мне не в чем себя упрекать, я тут ни при чем: ведь я вас предупреждал.
– А что, король вернулся в Лувр?
– Все это россказни, твердили вы: «Подумаешь, ремесленник, ничтожество! Хотел бы я на него посмотреть!» Ну что ж, вот вы и посмотрели, мой бедный друг!
– Я вас спрашиваю: вернулся ли его величество из Фонтенбло?
– Да, и жалел, что не был в Париже в воскресенье, не видел, стоя на одной из луврских башен, как его золотых и серебряных дел мастер победил прево.
– А что говорят при дворе?
– Говорят, что вы были разбиты наголову.
– Гм… гм… – пробурчал прево, которого приводил в ярость неприятный разговор.
– Как же это случилось? Неужели он нанес вам такое позорное поражение? – продолжал Мармань.
– Но…
– Он убил двух ваших стражников, не правда ли?
– Как будто…
– Если вы хотите их заменить, у меня к вашим услугам два храбреца, два итальянца-наемника. Правда, немного дороговато, зато люди надежные. Были бы они у вас, дело приняло бы другой оборот.
– Посмотрим, я не отказываюсь; если сам не найму, может быть, они пригодятся моему зятю, графу д'Орбеку.
– Однако что бы там ни говорили, но я просто не могу поверить, будто Бенвенуто вас собственноручно избил палкой.
– Кто вам это сказал?
– Все говорят. Одни негодуют, как я, другие смеются, как король.
– Довольно!
– Глупо, что вы связались с этим грубияном. И ради чего? Ради низкой корысти.
– Теперь я буду драться ради чести.
– Вот если бы дело касалось женщины, тогда вы могли бы обнажить шпагу и проучить весь этот сброд, но из-за жилища…
– Нельский замок – жилище, достойное самого короля.
– Согласен. Но как вы допустили, чтобы из-за жилища, достойного короля, вас проучили, как простолюдина!
– О, мне пришла в голову одна мысль! – воскликнул прево, вконец выведенный из терпения. – Черт возьми! Вы так мне преданны, что мне тоже хочется оказать вам дружескую услугу. И я в восторге, что выдался такой удачный случай. Любезный виконт, вы – дворянин, вы – секретарь короля, однако вам плохо живется на улице Юшетт. Между тем я недавно просил герцогиню д'Этамп – а она ни в чем мне не отказывает, вы это знаете – за одного своего друга: ему очень хотелось поселиться в каком-нибудь королевском дворце. Мне это удалось, хоть и не без труда; но оказалось, что мой подопечный отозван по неотложным делам в Испанию. Итак, у меня осталась грамота короля – она дает право занять любой дворец. Я не могу воспользоваться грамотой. Не хотите ли вы воспользоваться ею? Я буду счастлив, что отплачу таким образом вам за вашу любезность, за услуги и искреннюю дружбу.
– Милейший д'Эстурвиль, какую же услугу вы мне оказываете! Вы правы, у меня отвратительное жилище, и я двадцать раз жаловался на это королю.
– Но я ставлю одно условие.
– Какое?
– А вот какое: раз вы можете выбрать любой из королевских дворцов, выберите…
– Договаривайте, я жду.
– …Нельский замок.
– Ах, так это ловушка!
– Полно, что вы! Вот вам и доказательство – королевская грамота за собственноручной подписью его величества. Остается только вписать имя и фамилию просителя и название дворца. Так вот, я пишу – Большой Нельский замок, а вы вольны вписать имя и фамилию, какие вам угодно.
– Ну, а проклятый Бенвенуто?
– Он ровно ничего не подозревает – его успокоил договор, заключенный между нами. Тот, кто захочет войти, найдет двери открытыми, и если придет в воскресенье, то будут пустыми и все залы. Кроме того, дело ведь не в том, чтобы выгнать Бенвенуто, а чтобы поделить с ним Большой Нельский замок. Ведь места там довольно для трех-четырех семейств. Бенвенуто внемлет доводам рассудка… Но что вы делаете?
– Вписываю в конце грамоты свое имя и титул. Видите?
– Однако берегитесь, ибо Бенвенуто может оказаться страшнее, чем вы думаете.
– Хорошо! Я оставлю у себя наемников, и как-нибудь в воскресенье мы захватим его врасплох.
– Как? Вы свяжетесь с грубияном ради низкой корысти?
– Победителей не судят, да и к тому же я мщу за друга.
– В таком случае, желаю успеха! Я вас предупредил, Мармань.
– В таком случае, вдвойне благодарю: во-первых, за подарок, во-вторых, за предупреждение.
И Мармань, вне себя от радости, положил грамоту в карман и поспешил уйти, чтобы не упустить наемных убийц.