Аспид
Шрифт:
– Почти? – рассмеялась я.
– Он бы понравился мне больше, если бы не убегающая рука!
– Кто-кто?
– Убегающая рука, – шепотом повторила Агнес. – Я спросила, почему он привязал к себе руку, а Дэмиен сказал, что у него убегающая рука! И что если ее не привязать, то она убежит в Африку и съест там всех слонов.
Я повалилась на кровать, умирая от смеха.
– Дженни сказала Дэмиену, что я буду плохо спать ночью, если он и дальше будет рассказывать мне про убегающую руку. А Дэмиен сказал, что не беда, потому что он знает, как хорошо спать ночью, – надо просто кого-то обнимать. Я сказала, что буду обнимать свою куклу. А он тогда сказал, что будет обнимать Дженни… Но потом я забыла куклу тут и пошла
– Иди сюда, Агнес. – Я помогла взобраться сестре на кровать, и мы легли, обнявшись.
– Я очень-очень завидую тебе, – прошептала ей я и легонько щелкнула по носу. – Как бы я хотела приходить сюда с тобой…
– Дэмиен тоже хотел, чтобы ты пришла.
– Что?
– Он сказал, что будет рад, если ты придешь, потому что он прийти к тебе не может. Но я сказала, что ты не можешь, потому что твоя дверь больше не открывается. Дженни спросила, почему она не открывается, и я сказала, что, наверно, эльфы украли ключ…
– Да, все было именно так, Агнес, – вздохнула я.
– Поганые эльфы! Я написала им письмо в их эльфийский почтовый ящик и попросила их вернуть ключ. Но они не вернули. Мои пушистые полосатые носки тоже куда-то пропали! И мои конфеты. Невыносимая дерзость, – заявила Агнес голосом Рейчел.
– Давай я им напишу письмо. Они сразу испугаются и больше никогда не будут воровать.
Агнес с сомнением посмотрела на меня и заявила:
– Дэмиен писал эльфам тоже, и они его тоже не послушали. А он пострашнее тебя будет. Особенно с фиолетовой краской.
– Дэмиен писал эльфам?! Точно?
– Писал, писал…
– А письмо где? В твоем эльфийском ящике?
– Да, я его туда отнесла. Но эльфы его даже не распечатали. Невыносимая дерзость… Эй, ты куда?!
Я добежала до комнаты Агнес, перевернула вверх ногами ее эльфийский почтовый ящик, доверху забитый всякими записками, и действительно обнаружила там свернутый лист бумаги, на котором было написано: «Для Кристи». Для меня! Пальцы тряслись, когда я развернула его…
Дорогая Кристи, я уверен, однажды мы снова встретимся и я смогу поблагодарить тебя лично за все, что ты сделала для меня. Твоему брату и Рейчел я уже успел сказать спасибо примерно триста раз – осталась ты. Жаль, что эльфы украли ключ. Невыносимая дерзость, как говорит твоя сестренка. Но знаешь что? Главное, чтобы открытым оставалось сердце, а закрытые двери не проблема. Они все однажды откроются.
Знаю, мы живем в мире, где проблемы легче всего решать с помощью ножа и пистолета, а проблем у нас – выше крыши. Но что, если есть какой-то иной путь и какие-то другие решения? Я не философ, но точно знаю: доброта так же заразна, как и ненависть, а пожимать руку – так же просто, как и жать на курок.
Пусть хранит тебя тот, в кого ты так сильно веришь, Кристи. А я помогу ему. Стаффорды больше не тронут тебя. Даю тебе слово.
Я перечитала это письмо много-много раз. Почти запомнила его наизусть. Мне даже показалось, что это лучшее из когда-либо прочитанного мной.
Дэмиен все же смог попрощаться со мной, и его не остановила даже запертая дверь! И еще он пообещал, написал своей собственной рукой, что Стаффорды больше не тронут меня! И я бы рассказала об этом целому миру, но боялась, что отец заберет и уничтожит это письмо.
После окончания осенних каникул я вернулась в школу Святой Агаты. Жизнь там стала еще невыносимей, чем была раньше. Маккензи отселили в другую комнату, а ее место заняла странная, нелюдимая девчонка по имени Мэри-Лу, которая, по слухам,
Но я не унывала.
Всего три года – и мне исполнится восемнадцать. Я выберусь из этой школы, из этого города, а возможно, даже из страны. Никто больше не сможет шпионить за мной, приказывать мне, запирать на ключ и требовать письменные разрешения от родителей. Я найду работу и жилье, заведу друзей, собаку, куплю музыкальный плеер и – найду Дэмиена Стаффорда. Мы с ним разработаем план по примирению наших семейств, и все заживут спокойно и счастливо.
Я надеялась, что даже ангелов с демонами можно помирить. Все возможно, если захотеть этого по-настоящему (и немножечко помолиться Иисусу).
Глава 5
После знакомства с Дэмиеном Стаффордом я словно парила над землей. Не знаю, была ли это влюбленность или просто огромная благодарность, но одно его имя приводило меня в трепет, и я усердно выискивала крупицы любой информации о нем: в машине всегда включала радио в надежде услышать что-нибудь о Стаффордах; проходя мимо газетных раскладок, внимательно читала заголовки; регулярно сбегала из дома в город и засиживалась в интернет-кафе, разыскивая свежие новости.
Хью Стаффорд, отец Дэмиена и глава клана Стаффордов, скончался от рака в своей постели в окружении родных. Об этом трубили все газеты. Для моего отца это известие стало и праздником, и головной болью. Он радовался, потому что был уверен, что Стаффорда наказал смертью сам Бог и не просто так, а услышав его, отцовские, молитвы. А нервничал, потому что совершенно не знал, чего ждать от «этой демонической бабы», как он называл жену Хью Стаффорда, Джовану. Она была деятельной, властной и ни черта не боялась. МакАлистеров в том числе.
Ее предвыборная программа, обещавшая Дублину легализацию практически всего, что только требует легализации, пользовалась огромным успехом – все только об этом и говорили. Отец считал, что Джована приближает апокалипсис, но ни его дурное настроение, ни вспышки раздражения, ни попытки разжечь во мне ненависть к Стаффордам – ничто не могло подрезать мои крылья и заставить ненавидеть их. Дэмиен спас меня. Я спасла его. И это протянуло незримую, но прочную нить между нами.
Рассказы отца о том, что Стаффорды едят детей и прислуживают Сатане с каждым днем казались мне все менее реалистичными. Они скорее были похожи на страшилки, которые рассказывают друг другу в ночь Хеллоуина, но уже на следующее утро вспоминают со смехом.
Да, в Стаффордах, в их внешности угадывалось что-то демоническое: высокий рост, загорелая кожа, слишком много татуировок, ярко-синие, словно горевшие газовым пламенем глаза, опасный прищур, надменные губы и улыбки, не сулившие ничего хорошего. Да, у них были деньги, связи, гипнотическое обаяние и способность выходить сухими из воды. Да, они могли стать реальной угрозой для тех, кто становился им поперек горла. Да, Тайлер и Линор, вероятно, заслуживали колонии для несовершеннолетних.
Но они не были сатанистами или прислужниками дьявола. Они были людьми. Иначе бы Дэмиен не смог влюбиться в ту, что знает наизусть молитвы и носит крестик. Иначе он превратился бы в горсть пепла, как только переступил порог нашего дома: над ним у нас висело распятие в пол моего роста. Иначе бы он не воскликнул «Иисусе» в тот момент, когда увидел меня на своей кухне, прикованную к батарее.