Шрифт:
В мой сапог каким-то образом попал снег. Не уследила, слабо затянула ремни. Но сейчас не время останавливаться, через пол часа привал, тогда и поправлю.
Мы тащились по этой ледяной земле
Дети шли в центре колонны, всех нас связывала длинная верёвка. Уже был случай: налетела неожиданно метель, и мы потеряли троих людей, а терять членов нашей команды - большая роскошь, каждая жизнь на вес золота.
За спинами всех взрослых членов нашего отряда висели объемные рюкзаки с самым необходимым, а в ладонях мы все сжимали ручки больших дорожных сумок на колёсиках: в наших «баулах» лежало всё самое ценное, что мы смогли унести из наших квартир: лекарства, зажигалки-спички, сменная тёплая одежда, котелки и термосы, всё мясное и съестное из морозилок, палатки и даже большая туристическая газовая горелка со сменными баллончиками к ней. Я уже и не помню, что ещё мы взяли. Но, знаю, этого хватит ненадолго, если не выйдем к людям или не найдем подходящее место для жилья - мы все замёрзнем. Все эти мысли я старалась гнать прочь и продолжала надеяться на лучшее.
Стоянку разбили через пол часа. У многих были наручные часы, поэтому пока время у нас измерялось с точностью до секунды.
Собрали одну из больших палаток. Все работали молча, экономя энергию. Никто из детей не бегал и не веселился - они тоже были заняты каждый своим делом: кто-то складывал в котелки снег, кто-то деловито расчищал маленькой складной лопаточкой территорию вокруг стоянки, кто-то рыл за палаткой ямки и делал снежные холмики вокруг неё для того, чтобы каждый мог не сильно боясь ледяного ветра, сходить по нужде.
Нас осталось тридцать взрослых человек и семеро детей разного возраста. А было сто пять. Часть жителей из небольшого жилого комплекса, провалившегося в этот мир, ушли в другую сторону. Двоих мы потеряли в метели.
Приготовили стоянку и дружно забрались в палатку. Внутри уже горела горелка, на которой стоял среднего размера казанок, в котором варилась каша с кусочками мяса. Порции были - три столовые ложки на каждого и по пять детям. Приходилось сильно экономить ресурсы. Рядом ждали своей очереди два котелка со снегом для чая. Вот чая у нас было хоть залейся. Я печально улыбнулась.
Самое главное, что ни молодые, ни старые - не собирались сдаваться. Мы хотели жить.
Молча каждый достал свою ложку и по очереди подходил к котелку с кашей, съедал свои три ложки и отходил в сторону, усаживаясь на уложенные чемоданы, которые поместились внутри. Минуты шли тягуче медленно. Хотелось спать. Нас всегда, неустанно клонило в сон.
– Так, дорогие соседи, - прозвучало в тишине палатки, голос подал Алексей Сергеевич, человек пятидесяти лет, с пышными усами и такой же бородой - полковник на пенсии и по совместительству наш главный предводитель в походе, - какие есть мысли?
Я
– Не знаю, Алексей Сергеевич, - я прикрыла глаза, - я считаю, что нам нельзя опускать руки и идти точно на юг, как показывает компас. Есть у меня, конечно, опасения, что здесь могут быть другие законы природы, но я очень надеюсь, что это не так, время здесь идет, как у нас и в сутках 24 часа. Будем шагать до победного!
– уверенно закончила я, но тут же тётя Мика меня перебила:
– Дорогая, а если мы так и не найдём людей или хотя бы более тёплые места для жизни?
Я прикусила губу, но уверенно ответила:
– Я думаю, мы вернёмся в лес, который остался позади или остановимся в том, который будет впереди и будем устраиваться в нём: рубить деревья и строить один общий дом. Обживёмся и будем решать, что делать дальше. Возможно, на поиски цивилизации отправится только часть из нас. Детям нельзя долго бродить по такому морозу. Я уверена на все сто процентов, что мы оказались не в безлюдном мире. Здесь есть кислород и вода. Флора и фауна. Значит, разумные аборигены тоже должны быть. Надеюсь, - тихо закончила я, потихоньку засыпая.
Алексей Сергеевич, заметив, что многие клюют носом, сказал:
— Давайте, поспите немного. Я посторожу ваш сон. Через час снова выступаем.
Какое-то странное чувство охватило моё тело - оно мёрзло. Подсознание подсунуло мне сон, что я тону в ледяной проруби и не могу пробить корку льда, чтобы выбраться наружу.
Распахнула глаза и уставилась в потолок своей квартиры. Лицо сковало холодом. Посреди лета.
Кутаясь в тонкое одеяло, я слезла с кровати, влезла в тапочки и подошла к окну. Морозные узоры! Я проспала полгода?
Все взрослые обитатели небольшого жилого комплекса собрались перед домом и громко, размахивая руками, спорили:
— Нужно идти вдоль этой трещины! На запад!
– громко говорил председатель нашего кооператива собственников квартир, сухонький старичок с вечно алчным блеском в глазах.
— Предлагаю идти на юг!
– прокричала я, не знаю, кто в тот момент потянул меня за язык.
—Алана, как ты обоснуешь своё предложение?
– накинулся на меня дедок.
— Скажу просто: юг - тепло, а холод я не люблю, - пожала я плечами и предложила:
— Люди, а давайте просто проголосуем?
Почему мы решили куда-то уходить, спросите вы? Да всё просто: наш дом висел точно над обрывом и к моменту нашего спора трещины под его основанием уже были толщиной с мою руку, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться - скоро здание провалится и ухнет в обрыв, на дне которого, пенясь и рокоча, текла река, её монотонный мощный гул, заставлял моё сердце трепетать от страха и восхищения.