Ассасин
Шрифт:
Странности творились не только с его телом. Мысли, которые приходили ему в голову, пугали его своей глубиной и безнадежностью – думать было так же страшно, как глядеть в бездонный ночной колодец. А не думать было еще страшнее.
«Я умер, – понял Али. – И сейчас вижу вестников
Собравшись с силами, он задал ближайшей к нему девушке вопрос, который полагалось задавать существам из иного мира:
– Ты инн или джинн?
– О храбрый Али, – ответила девушка, – я не инн и не джинн. Я гурия, посланная тебе в утешение и радость.
Али перевел взгляд на другую девушку.
– А кто ты?
– Я тоже гурия, – сказала вторая девушка и улыбнулась.
Али слышал, что у райских гурий прозрачные ноги, сквозь которые видны такие же прозрачные кости с рубиновым костным мозгом. У девушек были обычные человеческие конечности, но на их голенях ярко алели полосы краски, которые проходили точно над костью, и это было похоже на просвечивающий костный мозг. Их тела не были прозрачными, но зато прозрачными были их одежды. Все составные элементы того, что называлось «райской гурией», были на месте, хоть и соединялись друг с другом немного иначе, чем Али ожидал. Но со слов мудрых людей он знал – человеческое знание о невидимом мире несовершенно.
То, что он попал в невидимый мир, уже не вызывало у него сомнений. Доказательством были те абсолютно невозможные на земле ощущения, которые он испытывал. Ему делалось то нестерпимо весело,
Девушки подхватили Али под руки и подняли с ложа.
– Идем в сад, господин, – зашептали они и повели покачивающегося Али к дверям.
Когда двери открылись, Али замер на месте от восхищения. Перед ним был самый прекрасный сад из всего, что только можно себе представить. Ветви деревьев гнулись под тяжестью плодов, ветер покачивал прекрасные редкие цветы, журчал текущий по мраморному желобу ручей. Где-то в листве свистели и щелкали соловьи, а на траве были разложены шелковые скатерти, уставленные напитками и яствами.
В саду ждали другие гурии – всего их оказалось около двадцати. У одних в руках были причудливые музыкальные инструменты, другие держали опахала и мухобойки, а некоторые, почти совсем нагие, соблазнительно пританцовывали в такт музыке. И все они приветливо и весело смотрели на Али.
Али присел на шелковую подушку, нахмурился и, глядя то на еду, то на девушек, попытался понять, чего ему хочется больше. Получалось что-то странное – когда он глядел на скатерть с едой, ему хотелось гурий. А когда он глядел на гурий, ему хотелось есть. Несколько мгновений проблема казалась неразрешимой, а потом он понял, что эти два занятия вполне можно совмещать.
Конец ознакомительного фрагмента.