Ассистент для ректора

Дало Лайа

— Ты могла бы воспользоваться магией внушения, своим Даром, но вместо этого как дура стояла и болтала. Границу действия Камня перешла добровольно, первое условие выполнено.

Агрима деловито перечисляла мои ошибки, щелкая тумблерами магмеха. Я же смотрела только на мою бывшую подругу, что стояла рядом с гномой, скрестив на груди руки.

— Лей, как же так?

Девушка пожала плечами, покосилась на датчики магмеха, нахмурилась, что-то прошептала Агриме.

— А, да-да, так будет лучше, — возбужденно закивала та.

И тут до меня

наконец дошло — вовсе не Агрима была главной в этом дуэте. Троице?

— Балавр? Кто это?

— Хех, это мое последнее изобретение. Похож, правда? — потерла руки гнома. — Впечатлило меня как твой психованный разделался с тем зомбаком, решила попробовать сконструировать нечто подобное. Эффектное!

— Это… это магмех?! — вот этого я точно не ожидала.

— Да! Считай это новым видом голема, — лицом Агримы можно было осветить небольшой бальный зал, так оно сияло. — Красавец, правда?

«Красавцем» эту тварь можно было назвать с натягом, но зато становилось понятной часть про нежить и Круг Очищения. Пушок, или как она его там назвала, нежитью не был. Он был техно-магическим конструктом. С пастью и лапами совамедведа.

— С его помощью ты убила того студента?

— Догадалась, да? А вот тогда вы все знатно облажались, — гнома засеяла еще ярче. — Даже Левира не смогла отличить мою подделку.

Отсутствие запаха, следы совамедведа… дорожка темной магии, ведущей к Марку.

— И ты подставила Марка, — я не спрашивала, я точно знала.

— Да, это было совсем легко. Его и так вечно во всем подозревают, я лишь немного подтолкнула следствие.

— Мои часы… Ты мне их подбросила?

Ведь именно они изначально показали в сторону Марка, а потом и подтвердили его виновность. Я задала свой вопрос Илейде, но ответила мне Агрима:

— Нет, с часами просто удачно получилось. Уж не знаю, где ты их откопала, но очки помогли понять, что в них таится. А уж моя смекалка — как этим воспользоваться.

Если бы я не смотрела так пристально на «подруженьку», то не заметила бы, как едва-едва дернулся уголок ее губ. Презрительно так, ехидно. Это не Агрима поняла, как использовать часы. Да, вовсе не гнома злой гений, стоящий за всей комбинацией.

— Хватит разговоров, — даже голос Илейды изменился, стал ниже, тверже. — Время.

Гнома продолжила бормотать что-то под нос.

— Агрима! — строгий оклик заставил ее дернуться. — Приступай ко второй фазе!

— Вторая фаза… да, конечно! — гнома закивала лихорадочно, — первое условие выполнено, второе… Лучше, чтобы она сама…

— Неважно! — было видно, что Илейда начинает терять терпение. — Просто пусти ей кровь, этого будет достаточно.

Святые Лики, а она шутить не намерена…

Агрима осталась на месте, Илейда тоже, я уже было подумала, что поняла что-то неверно, как перед глазами мелькнула когтистая лапа, мгновение, и горло разорвала дикая боль. Никаких шуток… «Просто пусти ей кровь» в исполнении механического балавра и я безмолвно открываю рот, захлебываясь соленой жидкостью, пытаюсь

кричать, тело бьется в агонии, но все это бессмысленно. Камень подо мной нагревается и часть меня, та, что не занята умиранием, отчетливо понимает, что Агрима добилась своего. Процесс откачки энергии из Веера запущен и вливается все это…

Вспышка! Ослепительный, жалящий свет. Тишина, что давит на уши. А потом тьма, полная, всепоглощающая, в которой нет совсем ничего. Ни боли, ни страданий. Знакомая тьма.

— Госпожа… — произнесла, а может быть подумала я. — Госпожа?

Еще одна вспышка, но на этот раз короче. Тиканье часов на запястье. Вместе со зрением вернулось и ощущение тела, вот только очнулась я не в Хранилище. Больше всего это напоминало поляну, в стиле Льюиса Кэрролла, а может быть даже безумнее. Зеленые мухоморы, на которых гроздьями росла земляника, серебристая трава, бархатная на ощупь, невысокие оранжевые кусты с фиолетовыми бутонами. Какофония цветов, запахов и все та же тишина.

Правое запястье неприятно ныло, а вот горло не болело. Может быть сцена в Хранилище мне привиделась?

Вспышка! И я со стороны вижу свое тело, сломанной куклой лежит на Камне, из разорванного горла все еще сочится кровь, Агрима довольно приплясывает у магмеха, а Илейда… Она окончательно изменилась. Я вижу у нее за спиной крылья, которых просто не может быть, они все более материальны, наливаются тревожным красным, грозят вырваться за границы Хранилища…

Вспышка! И я на радужном перекрестке, связывающем… миры. Вот там четыре техногенных мира рядом, кажется, среди них и мой родной. Следом десяток смешанных, потом еще пять магических. Дальше… тонкий серебристый переход и еще один перекресток. Веер? Кто сказал, что миры образуют всего один Веер? Их на самом деле великое множество и все совершенно разные…

Вспышка! И я вновь на фантасмагорической поляне, но на этот раз я тут не одна. Маленькая девочка, лет десяти, в чудесном белом платьице с пышными воланами, да розовыми бантами в черных, как смоль волосах. Милая детка, с бездонными провалами вместо глаз.

— Привет! — пухлые губки приветливо раздвигаются, чтобы обнажить иглообразные зубы. — Вот мы и встретились. Вновь.

— Здравствуй, Киали.

— Как приятно! Ты запомнила! — то ли детское, то ли чисто женское кокетство.

— Конечно, Киали, тебя трудно забыть.

Богиня заливисто смеется:

— Ты не первая, кто так говорит, но обычно я им являюсь в более грозном облике.

Даже не хочу себе представлять, на меня и этот «ребенок» наводит жуть жуткую.

— Да, лучше не представлять, а то я могу исполнить. Любой кошмар.

Не сомневаюсь.

— Верно, сомневаться во мне — последнее дело. Не стоит сомневаться и в себе. Почему до сих пор не разобралась с моими дарами?

«Дарами»? Мне не послышалось?

— Н-да… какие же люди бывают… медленные. Вроде и живете всего ничего, а даже в такой короткий срок умудряетесь тянуть и убегать от важных решений.