Аssистент с причудами
Шрифт:
– Секретарь – это отлично, – тут же согласился Никифоров. – Справится.
Звучит обнадеживающе.
– В общем, он сегодня приедет. К обеду. Оформи, пожалуйста. Пропуск. Собеседование. Документы. Ну, ты сама знаешь.
– Хорошо, – согласилась. Одной головной болью меньше. Стоит вспомнить, сколько Сергей для себя помощников искал, так плакать хочется. А тут такой подарок от бывшего босса.
– Отлично. Пропуск на имя Андрея Коржаненко.
Стоп. Скажите, что я только что ослышалась?
Андрей Коржаненко?
Только
Глава 2
– Да мам, – протянул в трубку. – Я еду на собеседование.
– Опять ты врешь…
Голос матери оказался тихим, зато с характерным театральным придыханием. И после этого родители удивляются, в кого я такой… талантливый.
– Мам, какой «врешь»? – вспылил я. – Мне пришлось ехать на метро. На метро, мама!
– Ох, метро! – а вот и нотки восторга. – Это же так чудесно! Когда мы с твои папой познакомились, то целыми днями могли кататься в этих прекрасных вагончиках… Это же так романтично!
– М-а-ам, – простонал я. Кто-то скажет, что я оторван от реальной жизни, но лишь в том случае, если не знаком с моей маман. – Это было тридцать лет назад. И во Франции.
Более чем уверен, что отец не тащил мою мать в час-пик по замызганным станциям, чтобы ей отдавливали ноги, бомжи перебивали аромат ее Шанель номер пять, а любой прохожий наровил побольнее толкнуть плечом. Будто от попадания на эскалатор зависит чья-то жизнь.
– Это все детали, милый. Уверена, что в Москве метро ничуть не хуже парижского.
– Не знаю, – признался честно. Пока меня радовало, что приложение в телефоне подсказывало всю дорогу – в какой вагон лучше сесть, на какой остановке выйти. И, спасибо уж не знаю кому, но вай-фай под землей – настоящее спасение. Хоть как-то отвлечение от… реальной жизни.
– Если все так плохо, давай я поговорю с отцом, чтобы он вернул машину.
Грустно хмыкнул.
– Спасибо, конечно, но не стоит.
Отказался, пусть и вынуждено. Мне пока самому питаться нечем, куда там кормить еще и автомобиль? На метро – и то пришлось мелочь по карманам наскребать.
Хочешь-не хочешь, а придется сказать Сергею спасибо, что берет на работу.
Я – и работать…. Дожил, называется.
Слышал, что на западе миллиардеры любят воспитывать своих детей в лишениях. Но представить себе не мог, что и моих предков коснется это веяние. Нет, отец и раньше предпринимал попытки ограничивать… Но не настолько же? Ну подулись они неделю на меня. Ну месяц.
Но три?!
– Я так понимаю, что отец все злится? – уточнил я у матери. Как раз вышел из метро, завис у витрины какой-то пекарни. Круассаны так и манили. Позже, родные мои.
Деньги за продажу ноута уже кончились, так что теперь уже до первой зарплаты. Надеюсь Серега согласится выдать аванс. Ибо вкус и запах доширака въелись в меня с такой силой, что я уже не чувствовал
– Мы оба на тебя злимся! – возмущенно ответила мама.
– Не злимся, а проводим воспитательное мероприятие, – послышался приглушенный голос отца.
– Пап, а может уже хватит? Я все понял,
– Ни черта ты не понял! – рявкнул отец строго. Догадался с опозданием, что родители держат меня на громкой связи. – И вообще. Взрослый парень уже. Давно пора было выпустить тебя из гнезда.
Ага. Выпустили.
Выпнули. Из теплого, мягкого, уютного и сытного гнезда. В пропасть.
Ладно, Дрю, сам виноват. Нечего было попадаться.
– Вообще, скажи спасибо, что мы тебе квартиру оставили, – повторил отец свое коронное.
Спасибо! Огромное, как эта квартира. Которую я не могу ни сдать, ни продать. Ни содержать…
Никогда не думал, что буду грустить из-за четырехкомнатной хаты в Москве. Разве что в ключе, что это не загородный дом. Теперь мечтаю о маленькой скромной однушке, которая не будет высасывать все финансы на оплату коммуналки. Но переехать – не вариант, потому что аренда, как ни крути, все равно дороже.
Расскажи кому – в лицо плюнут. Страдает москвич со своей жилплощадью. Я даже не успею рассказать, как непросто существовать, когда у тебя в жизни было вообще все. А осталось – пятьдесят рублей на обратный билет в метро. Правда подозреваю, что после подобного душеизлияния, в лицо плюнут еще раз.
Ладно, сам дурак. Надо было готовить финансовую подушку на случай очередного родительского кризиса а-ля «мы тебя запустили». Расслабила меня фиктивная семейная жизнь.
– Ладно. Все понял. Люблю вас! – последнее произнес погромче, чтобы не сомневались.
Ведь правда их люблю. Да, врал, конечно. Но чтобы их не расстраивать. А то вечно – мать за сердце, отец за ножницы. Можно было бы подумать, что за ремень, но нет. Папка всегда начинал резать мои карты.
А не врать не получалось. Никогда. Потому что соответствовать высоким стандартам фамилии не удавалось. Рядом же всегда был золотой мальчик Сережа! Вот у кого и оценки всегда лучше, и увлечения серьезнее. А если не оценки – так олимпиады. Не олимпиады, то доклад красочнее. Не доклад – так очередная какая-нибудь хрень. Или дипломов получил больше, или говорить начал раньше.
Тут в лепешку расшибись, но вместо «молодец» все равно услышишь «а у Сереженьки». На выходе – отсутствие всякого желания пытаться переплюнуть идеал, полное признание своих несовершенств и окончательный штамп на лбу «непутевый ты нам достался».
Ага.
«Непутевого» воспитали они, а расхлебывать мне.
Хотя, с отцом все равно согласен. Из гнезда давно пора было свалить, причем подальше. Жаль, что вылет случился с острой болью в заднице от пинка.
Но будем оптимистами. Я не бедствую на дошираках, а парю гордым орлом, хозяином своей жизни.