Ассистент
Шрифт:
— На воздух?
— Ага. Наноботы-разведчики нашли что-то такое. Я отправил Эйгора в аппаратную разбираться, но не факт, что поймёт. Тут не электроника, а хрен пойми что.
— Матрицированная техника, — кивнул я. — Режь уже скорей!
Секунда, потом другая… Дверь наконец-то распахнулась.
А следом двое азиатских бугаёв, привычно караулящих за дверью в тамбуре, открыли по нам огонь.
Я вовремя успел отступить ближе к экзоскелету Бориса, и его защитный щит перед моим лицом вспыхнул десятками точек от попадания пуль.
— Ну, показывай, где твоя зазноба. Я буду молчать, говорить будешь сам. Сейчас пошлю дронов.
Дрон-плазморез слетел с плеча и полетел по коридору. Мимо забившегося в угол незнакомого старика, мимо безучастно смотревшей в точку на стекле сорокалетней дворянки.
В самый конец. Я увидел Самиру — на миг она отпрянула от стекла, испугавшись незнакомого устройства, летящего передо мной. Затем увидела меня и забарабанила в дверь.
Двадцать долгих секунд, пока одна за другой срезались хитрые замки на дверях.
А затем дверь отворилась, и мы упали в объятия друг друга.
Мы целовались непозволительно долгие для такого тридцать секунд и, признаться, я еле сдержался, чтобы не раздеть её прямо там, в грязном и дымном от гари коридоре, на глазах у иномирового засланца-лифтёра. Наконец я заставил себя прекратить и остановиться, сказав:
— Сейчас всё может взорваться.
— Я тоже хочу… Но ты уверен, что это лучшее время?
— Нет, Самира. Я в другом смысле. Сейчас весь этот бункер может взорваться. Надо спешить.
Глава 11
— Кто он?! — испуганно посмотрела на лифтёра Самира, когда проходила мимо него.
— Точно не знаю, — соврал я. — Он не говорит. Возможно, телепортационный спецназ Тайной службы. Назвался Борисом.
— Они пришли из-за тебя. Ты им подал знак?! Но как?
— Позже. Идём.
Цинизм — неотъемлемая часть моей работы, увы. Поэтому, получив живую и невредимую Самиру, я выстроил приоритеты по всем задачам больше с учётом моих целей, чем моих убеждений.
Сначала я раздобыл шприцы у Бориса — хоть весь паралитик уже рассеялся, Самира начинала вырубаться. Затем вскрыл замки двух оставшихся камер в блоке.
— Вы наш спаситель! — забормотал пожилой сиделец. — Меня зовут Витольд Михельсон, я здесь уже два месяца… а эта несчастная… Кто они?! Кто он?!
Он испуганно вжался в дверной косяк, увидев Бориса.
— Позже, — сказал я, глядя на безмолвную женщину, стоящую в дверях. — Меня зовут Эльдар. Вколите ей и себе, затем выбирайтесь наверх.
Вручил два шприца, ещё раз посмотрел на него, и тут пришла в голову светлая мысль. Товарищ выглядел адекватным, и я решил поручить ему одно задание.
— Да, Витольд, ещё вы мне подсобите. Этажом выше, направо — тюрьма для беременных.
— Я знаю…
—
— А на лифте?
— Нельзя!
Я не знал, получится у них, или нет, но поспешили наверх, в аппаратную, чтобы решить проблему с возможным взрывом. Борис назвал этаж и зашагал в блок к беременным носителям моего генофонда. А мы долго, долго шли по лестницам, перешагивая через трупы.
Меня такими сценами уже было не взять, но мне было удивительно, как Самира это выдержала, лишь пару раз словив рвотные позывы.
— Ты знал… знал, что у тайной полиции есть такие технологии?! — спросила она. — Это же форменная фантастика! Двадцать второй век! Я такое видела только в фильмах, как его… «лунный десант»?
— Так и есть. Фантастика. Лунный десант.
Наконец, мы добрались до минус третьего этажа. Прошли коридор, протиснулись в срезанные бетонные двери. Там нависал над консолью третий лифтёр. Шлем лежал на столе, длинные светлвые волосы — им оказалась девушка, и я даже подумал, что это Ольга Лекарь, но нет — незнакомая, коренастая, не то с латиноамериканскими, не то с кавказскими чертами лица. Развернулась и сначала увидела меня, а потом и Самиру.
— А. Это вы. Постой… А она живая? Это не положено.
Пушка упёрлась ей в грудь.
— Она тоже дворянинка. Член Общества. Подпоручик особого отдела Курьерской службы, — твёрдо сказал я. — Вам должны были сообщить. Обратитесь к вашему командиру.
Секундное замешательство, затем незнакомка расплылась в улыбке.
— Ну раз подпоручик… Японский, может, знаешь? Я нихрена тут не разбираюсь. Консольный язык какой-то, иероглифы какие-то, диалект хер пойми какой, всё через жопу!
— Тоже рада знакомству, — сухо сказала Самира. — Сейчас посмотрю.
— Вот и посмотри, да. А то я сунулась консольником, — она помахала универсальным шнурком, адаптирующимся под все популярные разъёмы Главного Пучка, — а он меня какой-то шнягой херанул. Не током даже, а…
— Ещё бы не херанул. Там наверняка артефакторная защита.
— А, да… Эльдар Матвеич, я тут одного не добила. Позвоночник перебила только чутка. Не знаю, чё с ним делать, порешай. Он по-русски заговорил, говорит, разведчик. Спросила, знает ли как это всё отключить — хрень какую-то бормочет. Про какой-то корабль ещё. Я его в соседнюю комнату оттащила, может живой ещё.
— По-русски?!
— Ну.
— Так он реально наш разведчик. Вот же блин, рукожопы! Нахера было хребет ломать? Нам ещё выбираться отсюда, могла посоветоваться? — не выдержал я, но тут поймал ошалелый взгляд Самиры и снова перешёл на местный диалект русского. — Спасибо и на том, ваше высокоблагородие.
На свой страх и риск оставил их вдвоём, зашёл в соседнюю комнату. Там оказался тот самый солдат-переводчик, помогавший нам в последние недели. Лежал на тахте, в луже крови. Растолкал его, он оказался ещё в сознании.