Ассортир
Шрифт:
Показав ему за всё это время, что она и сама «не лишь бы что». Если этого захочет. И буквально заставит его себя хотеть! А она могла, Юлия это знала. И умела. Оставалось только Ганеше это показать. Наглядно продемонстрировав ему, кто она такая – на самом деле!
Глава54.Братки
И через неделю Ганеша действительно за ней заехал. Чтобы дать Юлии такой шанс. Застал её дома и сразу же после секса, пригласил в бильярд. Насладившись во время секса не столько её промежностью, это так банально, что не стоит и упоминать, сколько затем и её необычно большой грудью, которую уже давно хотел использовать во время
– Клиенты мне постоянно на работе говорили: «Вначале заходит грудь Юлии, а за ней заходит и она сама!»
И – между ними. Тут же «заглядывая» своим «кием» в её довольный рот. Забив, в итоге, в эту лузу.
Предложив, с ухмылкой, и далее «погонять шары».
Но к его позору и удивлению оказалось, что Юлия играла в бильярд гораздо лучше его. Как и Елена. Но с Еленой Ганеша ещё мог тягаться, а с ней – нет.
Благо, что Братки, которые тоже звали Ганешу Зевс, держали ещё и салон. Где можно было как смотреть фильмы по проектору, так и играть в бильярд, плата за который бралась только на входе. Один раз. «И навсегда», – шутили Братки над тем, что играть можно сколько угодно. И так как Зевс их уже сто лет как знал по музыкальной линии, будучи и сам арт-директором группы Ганимеда «Гагарин бит», который был их общим другом, то входил к Браткам, игравшим тогда в рок-группе «Экспиреактор», как к себе домой. «По контрамарке дружбы». И играл там с Юлией часа по три. Пока им обоим это полностью не надоедало. Смотрели фильмы и просто общались со всеми друзьями, которые охотно и столь же бесплатно навещали чуть ли не каждый день Братков. «Устроив тут тусовку», – как смеялись Братки.
Оба однояйцовых и как две капли воды похожих друг на друга брата встречались после Натали с двумя симпатичными субтильными курсистками, одна из которых была красивой брюнеткой и тоже с большой грудью, но с осиной талией, так как ей было всего восемнадцать, а другая – просто очень симпатичной блондинкой и столь же молода. Поэтому Джек, заметив рядом с Зевсом громоздкое туловище уже пожилой по сравнению с их гопи Юлии, уличив минуту, пока та ходила в дамскую комнату, совершенно искренне его спросил:
– Зевс, Елена была моложе и гораздо красивее, с ней ты выглядел как мажор, но для чего ты сменил её на это? – не мог или специально не хотел подбирать Джек сравнений.
– Мама попросила, – отмазался Зевс, сказав ему истинную правду. Не зная, что ему и соврать.
– А, ну, тогда понятно, – вздохнул Джек, посочувствовав Зевсу. – Мама – это святое.
Мол, заставили. Оно понятно.
Поэтому, как только через пару недель Зевс заявился к ним в сопровождении Юлии снова, Джек презрительно бросил:
– Что, снова мама попросила?
И Зевс не знал уже, что ему соврать.
И потому, когда они вернулись к ней в коммуналку и переспали, Зевс сказал:
– Всё. Если ты срочно не похудеешь, можешь обо мне забыть!
Стесняясь уже выводить её в общество. Своих друзей. Пока она не похудеет до приемлемого Братками стандарта. И звонил ей не чаще, чем один раз в неделю. А то и – две. Периодически натыкаясь на то, что Юлия была с другим.
Придумывая ему всякую ерунду.
Глава55.Океан
Он подъехал к кафе «Океан», где работала Юлия. Увидел, что кафе уже давно закрыто и позвонил ей.
– Ты же сказала, что будешь работать до двух часов? Ты где? – посмотрел Ганеша на часы и увидел, что только первый час ночи. Поняв, что их отпустили сегодня пораньше, так как было мало клиентов. Как это уже не раз было. Закрывая кафе в двенадцать.
–
– Так я уже подъехал. Выходи.
– А где именно ты стоишь?
– Прямо возле входной двери. Кафе уже давно закрыто. Ты где? – понял он, что Юлия его обманывает.
– Ну, ты пока съезди домой. Чтобы тебя возле кафе никто не видел. И я тихонько выйду. А минут через десять подъедешь.
– Как ты выйдешь, когда кафе уже закрыто?
– Через дверь. Как же ещё?
– Но на двери висячий замок. Как ты откроешь его изнутри?
– Я работаю внутри кафе, в подсобке. Там есть маленькая дверка слева, видишь?
– Так ты же работаешь официанткой, а не кухработником, – усмехнулся Ганеша.
– Появилась срочная работа по подготовке к корпоративу. Надо кое-что тут согласовать.
– Под кем это ты там его что-то согласовываешь? – усмехнулся он. – Только не согла-суй это слишком глубоко. И не уходи в работу с головой, – усмехался он, намекая на минет.
– Приезжай за мной ровно в два! – попыталась она закончить этот цирк. – Я буду ждать тебя возле кафе.
– Тогда ты выйди ко мне на секундочку, чтобы я убедился в том, что ты именно там. И работай дальше. А не в том, что ты подъедешь к кафе к двум часам и будешь мерзнуть на улице.
– Мне сейчас некогда, – возразила она. – Нужно многое успеть.
– Я понимаю, что ты держишь меня за идиота, – усмехнулся он, – но не за конченного же. Если ты не выйдешь через минуту, ты только убедишь меня в том, что ты прямо сейчас изменяешь мне с другим.
– Прости, но мне действительно сейчас некогда. Даже разговаривать с тобой об этой ерунде.
– Ты разве не понимаешь, как сильно ты сейчас себя этим позоришь? И меня – своей связью с такой вот девушкой, – напомнил он ей о том, что она согласилась считать его «священным животным» и забыла о том, что должна ему поклоняться. – Ты меня унижаешь. Одной мыслью о том, что ты хотя бы можешь сейчас мне изменять. А не делаешь это прямо сейчас. Черт знает с кем!
«Прощай!» казалось, должно было прозвучать в повисшей между ними паузе.
– Ты хочешь со мной расстаться? – испугалась Юлия.
– А ты и рада! Дурёха. Теперь ты так просто от меня уже не отделаешься. Это всё равно, что вырубить противника нокаутом. Для меня это уже слишком просто. Просто тебя вырубить. Топором отказа. Я буду причинять тебе боль долго и медленно. Наслаждаясь твоими муками раскаяния – во всем, что ты сейчас совершаешь не со мной. Смакуя твои мучения, – усмехнулся он. – Не забывай, что с тобой я всего лишь собираю материал для своей книги. И то, как ты сейчас себя ведёшь, будет определять лишь то, какой ты будешь выглядеть в моей книге. Ты себя создаёшь не только в моих, но и в глазах всей галактики! Я опубликую книгу на всех планетах. Никогда об этом не забывай. Что я всегда и прежде всего Художник. А ты – моя натурщица. Так что ты можешь делать всё, что тебе угодно. Тебе же хуже! – снова усмехнулся он. – А то, что уже будет написано пером, не вырубить ни одним топором! Отказа. Так что даже не думай о том, что ты меня тут так просто вырубишь. Как телевизор, – усмехнулся Ганеша, и сказал, как и учил его дядя Андрей, наказывавший так рублём своих комбайнёров во время уборки урожая. – «За прогул – даю отгул!» Встретимся ещё ровно через неделю. Раз уж ты не торопишься со мной встречаться. Мне, если честно, хочется посмотреть на то, что из всего этого у нас получится. На бумаге, – усмехнулся он. – Ведь мне придётся тебя жёстко высмеять, если у нас с тобой так ничего и не получится. Пока!