Ассортир

Иванов Алексей Викторович

– Что и заставляет обывателей в конечном итоге тоже шевелить мозгами, – усмехнулся Ганимед.

– Вот я всё никак не пойму, – призналась Оливия. – Как демоны сгоняли нас в стадо? Неужели только посредством идей и внушений?

– Естественно, нет. Главное «орудие труда» демонов это страх. Ведь вначале тебе нужно дать затрещину, а уже потом ты будешь не просто слушать, но и внимательно прислушиваться.

– Теперь они это делают, организуя теракты, – подтвердил Ганимед. – Руками идиотов, желающих на этом заработать. Как минимум – репутацию «борца за «высшие» ценности».

– Но раньше они

действовали очень и очень медленно. По крайней мере, в России. Вначале через якобы внезапные нашествия разбойников на хутора они сгоняли народы в городища, за крепкие стены. Затем, натравливая города друг на друга, – в княжества. Через локальные войны постепенно сгоняя княжества в государство, чтобы всем скопом иметь возможность сопротивляться более сильному противнику. А уже через Мировые войны – в одну сплошную цивилизацию. Что мы и можем наблюдать, ощущая последствия этой финальной битвы на своей шкуре.

– Но – зачем? Чтобы защитить нас от самих себя?

– Как же! Чтобы согнать нас с наших родовых земельных наделов. Постепенно лишая нас на неё прав. Заставляя нас согласиться на всё, что они нам предложат. Как это было при социализме под видом коллективизации. Или – из страха быть убитыми внезапным нашествием варваров.

– Таких как Наполеон, Гитлер и им подобные, – усмехнулся Ганимед, – идеологически обработанные харизматичные лидеры.

– Не пойму, так почему бы им было сразу же всех нас не перебить?

– Так они только того и добивались. Каждый раз. Но народ постоянно уходил в леса и начинал партизанить.

– Пуская под откос их «цивилизацию». Которую они пытались тут же создавать на нашей земле.

– Вместе с их многочисленными поездами, – вспомнила Козлова подвиги партизан во время Второй мировой войны.

– И так называемые «Траяновы валы» – железнодорожные насыпи – наглядное подтверждение того, что подобное происходило ещё в глубокой древности, – подтвердил Ганимед.

– Тогда как даже по «римскому праву» каждому новорожденному полагается свой земельный надел. И нам нужно лишь поделить пригодную для проживания площадь твоей страны на количество её граждан и вычислить тот кусок земли, что положен каждому. И тебе лично.

– Благо, что в России, как говорил ещё Гоголь, «хоть три дня скачи на коне и никуда не доскачешь»!

– И затребовать его у властей. Только тогда мы будем отстаивать свою землю до последнего патрона, когда она станет именно твоей. Защищая свою семью и свои постройки – овеществлённый труд. Который унаследуют именно твои, а не какие-то там абстрактные потомки. Ради которых в Советском Союзе никто не хотел гнуть спину.

– Именно поэтому раньше и жили отдельными хуторами, – поняла Оливия.

– Где каждый хутор стоял на своей земле, – подтвердил Ганимед.

– Ведь даже из истории Афин мы знаем, что рабы отличались от свободных граждан только тем, что свободные граждане, принимавшие решения в совете, владели земельными наделами. Тогда как все прочие, кем бы они себя ни мнили – лишь возможностью на ней работать. Во благо её хозяев. Какова бы ни была твоя специальность или же ремесло.

– Раб есть раб, – усмехнулась Козлова.

– Специальный ты раб или же совершенно случайный – гость в Афинах, им тогда было без разницы, – усмехнулся Зевс. – Как

нет в этом никакой онтологической разницы и до сих пор. Акциденции не столь важны. Кроме как для расширения твоего рабского эго. Именно поэтому ремесленники и участвовали в первых революциях, чтобы отвоевать себе побольше политических прав и свобод.

– А вовсе не плебс, как хочет преподнести нам это современная политэкономика.

– Что ещё за плебс? – не поняла Козлова.

– То есть преступники, аферисты и разного рода многочисленные бездельники и попрошайки, которые всегда обитали и будут обитать в пределах любого города.

– Убегая из хуторов, чтобы не работать.

– За лучшей долей? – усмехнулась Козлова.

– И буквально отрезая её вместе с чужими кошельками от чужого пирога. Поэтому-то в Англии пару веков назад всех праздношатающихся просто вешали без суда и следствия.

– Благо, что дело было на острове и тем просто некуда больше было податься, – усмехнулась Ганимед.

– Именно поэтому там так и боготворили тех, кто мог свободно пересекать Ламанш и мореходство.

– Чтобы стать честными и благородными пиратами! – усмехнулась Козлова. – Так что, Наполеону тогда все же удалось захватить Россию?

– А с какого перепугу тогда все представители элиты говорили бы друг с другом на французском? И имели немецкие и французские фамилии? Как Македонский распространял на завоеванных им землях эллинизм, греческую культуру и язык, так и Наполеон – европейскую культуру. Оставляя там своих правителей. Тем более что Россией назывались тогда относительно небольшие земли тех, кого на Руси называли Чудь. Со столицей в Санкт-Петербурге. Который они присоединили к себе благодаря Петру, что, отродясь, знал исключительно лишь немецкий и торговал с голландцами русским лесом, который удобно было оттуда грузить на их корабли. Владения которых Наполеон и помог Александру расширить, заодно ограбив и испепелив Москву.

– Поэтому он и не оставил в Москве своих гарнизонов, – подтвердил Ганимед, – как во всех других завоёванных им городах.

– Потому что туда тут же должен был войти со своей армией Александр? – задумалась Оливия.

– А просто изгнав из Москвы те правящие династии, которых затем и добил своими войсками Александр, назвав всё это «Пугачевскими восстаниями».

– Иначе зачем бы Наполеон стал заверять Александра, костюм солдат которого почти ничем не отличался от костюма солдат французской армии, в письмах о самой искренней дружбе, пока шёл на Москву? Уверяя его в том, что они теперь будут править Русью вместе! Как два императора!

– Но кто же тогда преследовал Наполеона, – не поняла Оливия, – пока он, вместе со всем награбленным им имуществом, двигался с армией в Париж?

– Устраивая партизанские налёты на его обозы? Кто же ещё, как не жаждавшие вернуть своё добро из ограбленной им Москвы?

– Остатки разбитой Наполеоном на «Бородинском сражении» армии Руси?

– Которая уже не могла, да уже и не стремилась дать ему генеральное сражение. А потому и была легко добита Александром. И Москва и Петербург действительно были двумя столицами, но столицами двух разных стран. Москва – Руси, а Петербург – России. Карты которых существуют и до сих пор. Стоит тебе порыться в архивах.