Ассортир
Шрифт:
– И что же тебе там могло понравиться? Что они извращенцы? Думаю, она просто слегка преувеличила. Он просто напился и начал к ней приставать. Но в бане было делать это слишком жарко, вот они и убежала. Вот тебе и вся «пыточная».
– Зато я непроизвольно начала подумывать о том, чтобы позвать к нам мою мать.
– А она нас поймёт? – усмехнулся Ганеша, не веря во всю эту чушь.
– Я же говорила тебе, что она у меня далеко не дура. Ты ей, кстати, очень понравился. Так что я не думаю, что она будет сильно против.
– Но я же её даже ещё не видел, – стал он отмазываться от этой затеи.
– Зато она тебя уже видела, – усмехнулась Натали. – И не раз. Или ты думал, для кого я каждый раз выкидывала в окно твои вещи? Чтобы она наконец-то поняла то, чем именно мы тут занимаемся, и больше не приставала ко мне со своими глупыми расспросами: «Почему ты нас не знакомишь?» Потому
– И что, она в этом ненаглядно убедилась?
– Нет, она заявила мне, что ты просто обычный симпатичный парень. А наши «брачные игры», как она сказала, ей понравились. Так сильно, что она была бы совсем не против и сама принять «во всём этом шоу», как она сказала, самое непосредственное участие.
– Так. Ладно. Мне уже пора, – поднялся он с кровати.
– Да не бойся, – усмехнулась Натали, – я сказала ей тогда, что ты этого не захочешь.
– Ну, слава богу, – облегчённо вздохнул Ганеша и снова сел на кровать.
– А для того чтобы она смогла принять во всём этом шоу участие, ей надо будет вылезти из-под кровати по моему хлопку! – улыбнулась во весь рот Натали и, сев на кровати, три раза громко хлопнула в ладоши.
Ганеша испуганно метнулся к выходу, но тут в замке металлической входной двери стал громко поворачиваться ключ, клацая на весь подъезд её многочисленными замками
– Это она! – испугано вскрикнула Натали. – Быстрее прячься под кровать. Я скажу ей, что ты только что ушёл!
– А вещи? – не понял Ганеша, со скоростью духа на утреннем подъёме залезая в клочья скатавшейся пыли под двуспальную кровать, глядя на свои, разбросанные по всей квартире, вещи.
– Я скажу ей, что выгнала тебя в своём белье. Как всегда. Забыв выкинуть твои шмотки. Всё. Тихо! А то я подарила ей твою анальную пробку!
(Рекламный ролик)
Глава75.Только целовать!
Новых воспоминаний – в шкафу – после этого постепенно становилось всё меньше и меньше. Так как обиженная на неё мать уговорила мужа не выделять Натали уже столько денег. Которые та, по её словам, всё равно выбрасывает в окно! Отец Натали понял это по-своему, но дал себя уговорить. Под угрозой применения анальной пробки. Втихаря кидая Натали небольшие суммы на карточку, чтобы жена не смогла это отследить.
– А что ещё за месяцы поцелуев? – не поняла Натали, листая тетрадку Виты, которую Ганеша, в спешке, у ней оставил.
– Через пару недель непрерывного секса с Витой, я вернулся к Васаби и сказал: «Всё, твой отпуск за свой счёт закончился. Пора выходить на работу. И указал на постель. Но оказалось, что из-за ошибки телефона я её не так понял и принял её «прости меня» за «отпуск меня». То есть я чувствовал себя глубоко виновным в том, что из-за изобретателя Т9 изменял ей с Витой. Поэтому больше ничего, кроме поцелуев Вите с тех пор не позволял. А как только я наполовину расстался с Васаби, то снова закрутил с Витой. Но теперь, на всякий случай, позволил ей только углубить её поцелуи – до минета. Делая вид, что подготавливаю её для будущего секса. Мол, горячо и надолго.
– Как это – наполовину расстался? – не поняла Натали, что такое возможно.
– Да она снова сказала мне, что завела себе какого-то парня. Как собаку. И вынуждена теперь – как минимум раз в три дня – выгуливать его в своей постели. Вот, пока она всё ещё любила меня, а жила с ним, мы и встречались в двухкомнатной квартире, которую я снимал напополам с братом: я с ней в одной комнате, а брат с Лёлей в другой. Иногда только пересекаясь на кухне, в очереди в душ и в туалет. И Вита с Васаби там так забавно ссорились за место «под Солнцем», – усмехнулся Ганеша, гордо светясь от счастья, – когда Вита приходила в гости к Лёле и обнаруживала на пороге «ботинки» Васаби. Как та называла любую свою обувь этим русским словом, будь то туфли на шпильках или же зимние сапоги. И когда они с Лёлей и Брутом однажды на кухне выпили, Вита, осмелев от алкоголя, даже сказала Васаби в коридоре, чтобы та больше туда не приходила, так как я, якобы, уже её парень. И как только дверь за Васаби гулко закрылась, Вита ворвалась в мою комнату и стала с каким-то непонятным мне жаром делать мне минет. Пока я извинялся перед Васаби по телефону, объясняя, что Вита просто пьяная и принимает желаемое за действительное. Как таблетки. Мол, радуйся, что твоего флагманского парня ещё хотят! Пока Вита не вырвала у меня телефон, положила трубку, но не откинула телефон, а сделала видеозвонок и стала показывать Васаби то, как она делает мне минет. Мол, не рассказывай, а показывай! «Да я же говорю
– Так Вита именно в тот день в тебя и влюбилась? – усмехнулась Натали.
– Да какой там, – усмехнулся Ганеша. – Васаби отжала меня в тот день по-полной, как лимон. Услышав через дверь, что пришла Вита. И только потому и поверила мне, что я позволяю Вите только глубокие поцелуи. По канонам Бунина: «Только целовать!» 10
– И Васаби тебе это прощала?
– Да разве такое можно не прощать? – удивился Ганеша. – Этим можно только наслаждаться! Это Васаби так возбудило, что наутро она вновь приехала и сама тут же стала делать мне минет. И всё никак не могла остановиться, прокручивая ту видеозапись, которую я ей показал именно для того, чтобы она убедилась в том, что у меня и Виты после этого не было секса. Ведь я кончил. Объяснив ей, что Вита делала мне минет только для того, чтобы через меня на другой день упрекнуть Васаби. Упрекая и упрекая меня своим высококлассным минетом, глядя на то, как неумело Вита делает мне то же самое. Чтобы я чисто физически ощутил между ними разницу – на контрасте. Даже тогда, когда я кончил. Делая мне – за это – слегка больно. Тем, что продолжала и продолжала его мне делать, когда я уже не просто просил, а буквально умолял её остановиться. Согласный ради этого уже на всё. Но ты этого не поймёшь, это могут понять лишь бесы. Как она вдруг замирала, чтобы я перевёл дыхание, надеясь на то, что пытка уже закончилась и расслабился, тут же слегка кусала Банан, как бы говоря, что готова его мне за это откусить, и снова погружала его в свои глубины. Снова подымалась, как волна, проводила языком по нервным, очень нервным уже окончаниям, и снова то шлифовала, как тёплые волны ласково шлифуют прибрежные камни, то, как только я расслаблялся, наивно думая, что я наконец-то уже прощён, вгрызалась под самый корень! И я кричал ей во весь голос: «Прости-прости, любимая! Я люблю только тебя! И всегда буду тебя любить!» А она всё не прощала и не прощала. Всё делая и делая мне минет. Подымала голову, смотрела мне прямо в глаза и клацала своими ослепительно-белыми зубами. Снова пуская их в ход. И тут же зализывала языком и губами мои «раны». О, суровая школа жизни! Как сурово ты закалила ей рот. Для меня. Благодарю тебя, Господи! Джиневра! И всех сотрудников агентства «Новая жизнь ангела». А Вита смогла влюбиться в меня только тогда, когда Васаби снова меня «окончательно» покинула. После драки с Буримэ. А затем – и ты. И я решил тебе за это отомстить, переехав к ней жить.
10
И. Бунин, «Тёмные аллеи».
– И Вита на всё это согласилась? – удивилась Натали. – Она так и продолжала делать тебе минет на квартире брата даже тогда, когда мы уже встречались? Думая, что ты так и продолжал встречаться «со своей» Васаби?
– Конечно согласилась! – усмехнулся Ганеша. – Тут же поняв, что к ней-то домой Васаби уж точно не приедет! Решив, что я и Васаби наконец-то решили отдать швартовы. Ведь у той нет своего жилья.
– И потом, чтобы не возвращаться к Васаби, ты снова завёл меня? Как собаку?
– А тебя это заводит? Секс с животными?
– И ещё как! Иди сюда, животное! Я должна тебе отомстить за всех честных девушек.
– Да были бы они честными, – вздохнул Ганеша. – Одна ты тут только у меня нормальная. Да и то – наполовину, – усмехнулся он. – Моя демонесса! Что, заводит?
– Ещё как! Сейчас я буду наказывать тебя не только за них, но и за себя. Договорился!
– Минетом?
– А чем же ещё? Меня и саму это возбудило.
– Чтобы попытаться понять то, что могут почувствовать лишь одни бесы?