Астарта 2. Суд Проклятых
Шрифт:
– Ага, а вдруг откусит что-нибудь? – заржал Либерти, натягивавший на ноги медицинский облегчённый экзоскелет. – Что-нибудь ценное для мужчины, естественно…
– Например, язык, – вставил Док своё веское слово, – которым некоторые умудряются всем доказать, какие они крутые и офигенные… Линденхост, мать твою летательную, ты хоть половину из лечебного комплекса упражнений откатал сегодня?
Пилот застегнул последние крепления, и, покачнувшись, встал на ноги. Переваливаясь из стороны в сторону, он направился к выходу, небрежно бросив в ответ:
– Я
Док проводил Либерти сузившимися глазами, прикидывая ход операции и список необходимого оборудования, и, тряхнув головой, словно отбрасывая неуместные мысли в сторону, вернулся к своему текущему пациенту.
– Жить вы, Судья, будете…
– А вот любить – никогда… – подхватил бородатый анекдот Рик, невесело улыбаясь. – Спасибо, док, выручили.
– Дурень ты, Рикки, – полковник, закончив обтираться, и проводив взглядом уползающее полотенце, оперся спиной о стену. – Зачем ты лезешь в бутылку, и вызываешь меня на дуэль? После того виртуального боя ты ни разу не выиграл…
– Дурень… Не спорю, – Морган попробовал пошевелить конечностями. Получалось плохо. – Но я должен!
– Понятно… Запомни, Рик, – Романов пристально посмотрел в выцветшие глаза судьи, и, кашлянув, продолжил. – Ты никому и ничего не должен. Нет у тебя долгов больше, нет. Кроме одного…
– Какого же именно? – Судья приподнялся на локте, не обращая на протестующие писки медкомплекта. – Что я должен, если никому не должен, как ты говоришь?
Марк прикрыл глаза, и тихо проговорил:
– Ты должен вернуть себе – себя, капитан. И, как минимум, остаться при этом человеком…
…Они уже шли по грязноватому коридору, заваленному непонятным частично распакованным оборудованием, к своим каютам, и Марк пытался растолковать непонятливому Судье, что именно тому надлежит, по мнению полковника, делать, когда монотонный гул корабельной автоматики сменился надрывным воем сирены оповещения и воплями местного искина, доносящимися из динамиков громкой связи:
– Внимание! Внимание! Орбитальной базе приготовиться к манёвру! Всем сотрудникам, находящимся на поверхности Мантикоры и в пространстве системы – вернуться на базу в течение двух часов! Повторяю: время до манёвра – два часа! Экипажу занять места согласно купленным билетам! Персоналу, имеющему второй и третьей специализацией лётное мастерство – занять места в истребителях прикрытия! Десантному и силовому подразделению – прибыть в ангары три и четыре!
Сирена продолжала завывать, а по кораблю уже разносились грохот башмаков, звуки отборного мата, и, кажется, даже выстрелы…
– Хм… А искин мне определённо нравится… – Марк потёр рукой подбородок, и прищурился, оценивая себя и Моргана. – Жаль, у нас в десанте таких не было.
– У нас в учебке был один сержант, так после него любой искин казался образцом человечности… – улыбнулся Рик, и подумал: – «Военная служба – это навсегда».
Так получилось,
– Пойдём, посмотрим, как у них тут десант снаряжают? – Романов хрустнул пальцами, и вызвал кого-то по комму.
– Третий ангар? Пойдём, Марк… – Рик направился к гравилифту, стараясь не скрипеть зубами на доносящийся из комма голос Ханны, с которой в этот момент говорил Романов.
– Да, Ханна. Хорошо. Пойдёшь с Реверсом? Договорились. Буду беречься… – Марк, улыбаясь, отключил канал, и поспешил за нырнувшим в лифт Морганом.
«Хорошо, что он не видит сейчас моего лица, – думал Ричард, стараясь держаться к полковнику спиной, – а то бы получил бы я по морде ботинком, как пить дать… Портить же тело перед боем не стоит…»
«Хорошо, что этот Рик оказался не таким уж и засранцем, – думал Марк, считая отметки на внутренней поверхности шахты лифта, медленно проплывающие перед глазами. – Я ещё сделаю из него человека, как когда-то сделал из того, прежнего… Хотя, кто ещё из кого и что тогда делал – я уже и не знаю…»
«Внимание всем кораблям в секторе! Ожидается массовый финиш ударной группировки Тридцать Седьмого флота Протектората, всем гражданским судам покинуть сектор, стыковка с орбитальными базами Три и Четыре разрешена. Время до прибытия флота – три стандартных часа. Диспетчерская служба Марса рада приветствовать вас в локальном пространстве!»
Прослушав это сообщение, произнесённое бесполым голосом диспетчерского искина, Ле Рой откинулся на вычурную спинку своего кресла, и привычно потянулся расправить кружева воротника, но не завершил движения. Его пальцы, затянутые в полимер лёгкого скафандра, упёрлись в бронированный нагрудник, и, скребанув возле выключателя системы подачи кислородной смеси, замерли. Гастон поджал губы, и опустил руку.
– Гаррисон, что там наверху происходит? Отвечай! – канцлер пробежался по сенсорам комма, разыскивая нужный канал, и замер, снова наткнувшись на запись последнего происшествия…
– Гастон! Это Авель! – до Ле Роя сквозь шипение и хруст помех донёсся голос верного секретаря, находившегося сейчас на орбите Марса, там же, где и все наличные истребители и эсминцы сил самообороны. – Тут пока тихо. Протекторов нет, но разведывательные фрегаты уже мелькали…
Гастон не отвечал, проматывая и воспроизводя заново запись камеры службы новостей, на которой, вновь и вновь, молоденькая землянка-репортёр, смотря в камеру, говорила:
«По имеющейся информации, ответственность за взрыв взяли на себя сразу несколько террористических организаций, среди которых Ирландская Республиканская Армия, Движение Освобождения Земли, и недавно отметившаяся серией терактов против наших военных сил группа „Свободный Марс“ – репортёр сморщила носик и отпустила сенсор наушника. – Сегодня…»