Астраханский вокзал (сборник)
Шрифт:
– Очень хорошо.
– В машине было душно, Денисов осторожно поправил воротник рубашки, но снять галстук и расстегнуть пуговицу не решился, хотя по летней форме это разрешалось.
– Мы в управлении переоденемся, - не отрывая глаз от дороги, сказал Кристинин.
– А преступник?
– спросил Денисов.
– Не ушел?
– Преступник задержан, кража была неделю назад.
Кристинин вел машину легко, с профессиональной небрежностью мастера, заканчивающего свою работу, и Денисов догадался, что ехать им осталось немного.
В вестибюле к Кристинину подошли двое - полный пожилой с мешочками под глазами: «Старик», - сразу определил его Денисов, - и молодой парень. Оба были в живописных, выгоревших на солнце ковбойках.
– Позвольте представить друг другу, - церемонно и чуть насмешливо сказал Кристинин.
– Горбунов Михаил Иосифович, - назвался Старик.
– Лейтенант Губенко, - молодой чуть коснулся пальцами ладони Денисова и, продолжая прерванный разговор, сказал: - Вы, Михаил Иосифович, зря с ним возитесь, он же вас форменным образом эксплуатировал. Я бы его в два дня отшил...
– Сейчас мы с вами переоденемся, - сказал Денисову Кристинин.
В это время стоявший у входа милиционер положил телефонную трубку на аппарат и негромко крикнул:
– Товарищ капитан, к дежурному!
– Меня?
– переспросил Кристинин и поспешил к лестнице.
Привыкшие, видимо, ко всем неожиданностям своей службы Михаил Иосифович и Губенко продолжали разговаривать. С уходом капитана Денисов сразу почувствовал себя в управлении лишним.
Кристинин появился через несколько минут, и по его лицу Денисов понял: что-то произошло.
– Михаил Иосифович!
– крикнул Кристинин прямо со ступеней.
– Этот объявился!
Старик и Губенко разом обернулись.
– Сейчас едем! Я попросил только кое-что уточнить.
– Неплохо бы Удальцова взять!
– встрепенулся Губенко.
– Ну и силища у него! Или Спирина! Но лучше Удальцова.
Денисов второй раз в это утро молча ждал, пока другие решат его судьбу.
– Вот он поедет, - помолчав, сказал Кристинин и кивнул на Денисова.
– Удальцов твой сегодня выходной, Спирин ушел в поликлинику. Про остальных ты знаешь, - он еще с секунду помолчал, - нет никого. Да и не требуется больше. Идите пока наверх, я скоро приду.
Губенко больше ничего не сказал. Он зачем-то покрутил тонкое обручальное кольцо, а затем как-то старчески переплел пальцы обеих рук, и они громко хрустнули. И в эту минуту Денисов понял, что будет участвовать не в очередном занятии на внимание, а в настоящей, может быть, даже серьезной и опасной операции.
Михаил Иосифович и Губенко поднялись на лестницу первыми, и Денисов увидел полную сутулую фигуру Старика. Горбунов шел быстрыми короткими шажками, прижав к туловищу пухлые руки. Ладони были смешно обращены назад.
Кристинина ждали долго. Он появился в кабинете только минут через двадцать
– Я попросил Ранжина, чтобы он одолжил нам сегодня свой «газик» вместе со всем его снаряжением, благо сегодня настоящие землемеры сидят на профсоюзной конференции.
– В новом одеянии Кристинин выглядел старше, но так же щеголевато. Смысл сказанного дошел до Денисова не сразу.
Покончив с переодеванием, Кристинин вытянулся в кресле и закурил. Денисов обратил внимание на то, что, затянувшись, Кристинин не относит сигарету в сторону, а лишь чуть приподымает ее над верхней губой, не отрывая большого пальца от подбородка, и на лице его, насмешливом и живом, проявляются признаки тщательно скрываемой тревоги и озабоченности.
– Значит, вы Денисов...
– Денисов Виктор Михайлович, товарищ капитан.
– Денисов хотел встать.
– Сиди, сиди, Виктор Михайлович. Двадцать шесть лет?
– Двадцать семь.
– Двадцать семь лет, служил на флоте, вернулся на завод...
Денисов искоса взглянул на свой синий якорек на кисти.
– Потом решил пойти работать в милицию. Попал на учебные сборы. Ученик девятого или десятого класса школы рабочей молодежи?
– Десятого.
– А на заводе вы кем работали?
– спросил Михаил Иосифович. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу, откинувшись всей спиной назад с каким-то особым стариковским чувством уюта. И был совершенно спокоен.
– Электриком, по шестому разряду. И на флоте тоже. Я на подводной лодке служил, на Севере,
– Вам о приметах Новожилова на сборах рассказывали?
И тут все трое впервые взглянули на Денисова с интересом.
Значит он в группе, которая будет брать Новожилова! Это уже не занятия, это то самое, настоящее!
Кабинет, где они сидели, был аккуратен и чист. Сбоку от стола на стене висела большая цветная репродукция - рыжая глупая морда бенгальского тигра с седыми усами.
За окнами и стенами кабинета была жизнь, здесь - ожидание.
– Скоро он, товарищ майор?
– спросил Губенко у Михаила Иосифовича.
– Будем ждать звонка...
Значит, Старик старше Кристинина по званию, но руководить операцией, по всему чувствовалось, назначили Кристинина. При этой мысли Денисова особенно порадовало и то, что Кристинин держался с ним и с Губенко как с равными, а к Старику обращался почтительно, как младший.
Позвонили не скоро - минут через двадцать. За это время Кристинин успел вычертить на листе бумаги план местности. В центре листа он нарисовал квадрат, который должен был обозначать дом, а справа волнистой линией определил границу леса.