Астрея. Год первый
Шрифт:
Я, конечно, сильно преувеличивал, но так было нужно.
– И сейчас пока я не увижу цельное и поддерживающее меня общество, я не смогу привести сюда новичков. А это убивает детей. Каждый день. Каждый час. И виноваты в этом вы. И вы знаете, что чувствуют родители этих детей. Вы через это прошли. Прошли и забыли. Ведь теперь ваши дети здоровы. И можно снова начать качать права и требовать от Князя законов, что устроят вас. Вы довольны?
Народ загалдел. С этой точки зрения они не смотрели на ситуацию.
– Кто-то из вас хочет домой.
– Продолжил давить я.
– В надежде, что все станет как раньше. Но не станет. Чудом излечения
Гул заглох. Народ угрюмо молчал, переваривая информацию. И руки тянуть не спешили. Уже радует.
– Хорошо. Я хочу видеть от вас не тупое подчинение. Мы славяне всегда были вольнолюбивыми и идейными людьми. Я хочу видеть в вас ярых сторонников новой страны и нового уклада. И хочу построить страну, где каждый получает то, что заслужил. Заслужите и получите дворянство, земельные наделы, работу по вкусу и все, что может дать общество, основанное на справедливости, а не на высосанных из пальца идеалах. Согласны?
Люди одобрительно загудели. Всё-таки новая планета открывала широкие горизонты и это понимали даже обычные работяги.
– Отлично. Итак. Сейчас мужики под руководством профессора Чёрного берут инструменты и машину Дорофеевых. Вы поедете к Каменному клинку, как отныне называется мыс и начнёте там разведку и исследования. Мы там поставим основной и основательный посёлок. Все идеи по обустройству, а так же нужные для этого инструменты и материалы обговаривать с руководителем группы. Посёлок должен иметь школу для наших детей, а так же основательные однотипные хижины с удобствами.
Марина Вы же учитель? Вот и детвора на вас. Учебники книги все, что нужно мы вам предоставим. Евгения Анатольевна будет отвечать за провиант и общую кухню. Ярослав Сергеевич и Шум останутся при мне. Остальные женщины пока на подхвате. Определим вас позже в зависимости от умений. Каждый может прийти ко мне и высказаться по поводу желаемой и полезной для общины профессии и должности.
Все. Пока все свободны.
Народ потянулся к хижинам выполнять мои указания и попутно обсуждая услышанное. Нужно дать им время все обдумать и принять решение, но мой авторитет должен быть непререкаемым. Это краеугольный камень будущей монархии. Если я не задавлю их с самого начала, они меня массой задавят и я ничего уже не смогу сделать. Но и с кадрами нужно что-то решать. Людей катастрофически не хватает.
Первым делом, вооружившись атласом, стали искать знакомых Шума. Не сослуживцев, а тех с кем он лежал в госпитале. Таких же бедолаг. Старлей неплохо ориентировался по картам, потому дело сразу пошло. Мне нужно было только брать направление и время от времени читать дорожные знаки. Дальше Шум выдавал корректировки и я снова мчался по просторам нашей необъятной родины.
Первым мы посетили майора Топтунова по прозвищу Топтун. Тот жил в небольшой деревне с родителями. Из знакомых Шума он был целее всех, если так можно назвать контуженого, почти ослепшего и оглохшего человека. Я не особо удивился, когда застал его бухающим с самого утра.
Раньше это был сурового вида мужик косая сажень в плечах. Цвет русской армии. Сейчас же это поседевший небритый алкоголик. Жуть берет.
Нога Шума уже отросла до стопы, потому старый протез не
Портал я открыл в зелёнке на въезде в деревню и дальше пошли пешком. Родители Топтуна были в поле. Середина осени уже не сезон, но в селе работы всегда хватает. Но тут встал вопрос как объяснятся с глухим и слепым человеком? Да ещё и пьяным в дым.
Решили не объясняться вообще. Шум схватил майора за шкирку и вместе с профом затолкали его в портал, а на столе оставили записку для родителей. Мол, приехали друзья и забрали сына на оздоровительный отдых. Вернётся через недельку. А возвращаться за родителями или нет, решит сам Топтун, когда прозреет.
Выкинув его на эту сторону, связали от греха подальше. Как будет с ним работать нагваль не совсем понятно. Это самый лёгкий из пациентов и буквально за несколько минут протрезвеет. А зам комбата по боевой подготовке в лагере с женщинами и детьми это серьёзно. Какие изменения произошли в его психике за несколько лет инвалидности пока не ясно. Ну и поставили капельницу с физраствором. Хуже точно не будет.
Следующим в списке оказался одногруппник профессора. По расстоянию он был ближе всех. Впрочем, этот персонаж меня сильно нервировал, но профессор настаивал. Если оба наших ученных во время Великой Отечественной находились в тылу и трудились на ниве медицины и фармакологии как перспективные выпускники ВУЗов, то этот бодренький старичок успел побывать везде. И немцев гнал до Берлина будучи полковым фельдшером, и в ГУЛАГе успел посидеть за свое вольнодумство и длинный и острый язык. И даже авторитетом стать успел в лагерях. После смерти Сталина попал под амнистию и вернулся в родное село, где переквалифицировался в ветеринара и до сих пор вёл бурную деятельность. Да и в селе он гнул всех под себя. Сейчас уже возраст брал свое, но Юрий Петрович не сдавал позиций.
Жил он с дочкой и зятем, а так же с целым выводком внуков. Пятеро ребятишек от шести до восемнадцати лет. Дочь тоже стала ветеринаром в местном колхозе, зять работал механиком там же.
Время от времени профессор с ним списывался и был в курсе событий. Как и просто жаждал его забрать на Астрею. Оставался вопрос как это сделать. Пропажа двух ведущих ветеринаров вместе с механиком и детьми в маленьком деревенском социуме может вызвать фурор и привлечь ненужное внимание спецслужб. И пусть тут из представителей власти только вечно пьяный участковый один на три села, это не отменяет важность данных персон. А уж какой вой поднимут сами селяне лишившись таких ценных кадров. Но проф закусил удила. Его товарищ нужен Астрее и точка.
На этом наш крестовый поход за кадрами закончился. Юрий Петрович со странным прищуром посмотрел на нашу разношёрстную компанию и приказал накрывать на стол. Домашние тут же засуетились. Этого деда тут уважали. Сам же старик осмотрел нас поодиночке, пристальное внимание уделив мне. Умный гад. Я даже не стал скрываться. Мы бодались взглядами около пары минут. Что ни говори, а глаза действительно зеркало души и я только для идиотов обычный ребёнок. А вот старик все понял буквально на лету. И его реакция мне понравилась.