Астробалкер «Селекта»
Шрифт:
– И где ты раньше был, Паша?
– спросил Бакман.
– У меня их всего четыре, - сказал Чернав.
– Больше нет. Срок жизни - два часа. К тому же экономия…
– Да-да, это я знаю. Экономия -
Жилых кают было шесть. Всех их пришлось вскрывать, выламывая замки. Для этого Чернав использовал разрядник, который короткими импульсами на секунду оживлял «мертвый» запорный механизм, а Бакман помогал ломиком.
Все каюты были пусты.
В двух из шести явно никто не жил, все там было закатано в предохранительный пластик, ни вещей, ни следов пребывания кого-либо.
Из четырех жилых только одна, оператора Эльдурссона, являлась воплощением поспешных, если не панических сборов. Одежда вытащена и брошена. Безделушки, медиадиски россыпью лежали на полу. Одеяло на выдвижной кровати свернулось комом. Бакман подумал, что если бы не искусственная сила тяжести, которую даже в заглушенном состоянии создавал джойнт-реактор, все это плавало бы вертлявым дерьмом перед глазами.
Членов экипажа они в каютах не нашли. Ни одного.
Короткий
Какая-нибудь авария? Но внешне астробалкер не поврежден. Обесточен, промерз, но в остальном…
Посвечивая фонариками, они дошли до крохотной кают-компании. Чернав обнаружил на полу вскрытый и замерзший контейнер с едой.
– «Жаркое бабушки Сидебе», - прочитал Бакман.
– Пробовал такое?
– Нет, - сказал Чернав, - но кому-то, видишь, не понравилось.
Бакман смахнул несколько снежных хлопьев со столешницы, качнул головой, отряхнул перчатку о бедро.
– Вопрос к тебе, как к специалисту: не могло ли что-нибудь локально рвануть на астробалкере, чтобы разом накрыть всех четверых?
– «Жаркое бабушки Сидебе»?
– озвучил версию Чернав.
– Трое выбросились сразу, один успел собрать вещи.
Бакман хмыкнул.
– Чувство юмора у тебя, Павел…
Конец ознакомительного фрагмента.