Астролог. Код Мастера
Шрифт:
Первым открытием было то, что сами по себе звезды и планеты не имеют к судьбам людей никакого отношения. Просто они – самый точный календарь, стрелки часов, слуги не пространства, но времени. И только время – даты рождения, смерти, иных важных событий – определяет судьбы людей. Определяет, но не предопределяет. Это второе открытие ждало его впереди.
Он начал с составления простейших гороскопов. И тут понял, насколько бессмысленны поверхностные прогнозы, которые публикуют в газетах и передают по телевизору. Типа: «Стрельцам в этот день лучше воздержаться от стрельбы». Или: «Девам на этой неделе ни в коем случае нельзя выходить замуж».
В ту же ночь ему явился «Первый катрен». Андрей увидел его во сне, как Менделеев свою таблицу. Он проснулся среди ночи, автоматически записал его на журнальной страничке и снова лег спать. Утром он забыл про этот странный эпизод и вспомнил только, когда собрался выбросить журнал и решил пролистать его. А ведь мог выбросить, и не пролистывая.
Тот катрен не имел ни рифмы, ни размера.
Властью звезд обретешь способность видеть сквозь годы. Цена, что заплатишь, будет непомерна и страшна. Но не пытайся назад оглянуться – Лота проклятье ослушнику карой грозит.Андрей с иронией назвал «Первый катрен» приветом от Нострадамуса. Эта шутка привела его к интересной догадке. Когда он заглянул в биографические данные пророка, то обнаружил, что дата смерти Нострадамуса, переведенная на новый стиль, – 12 июля – совпадает с его днем рождения. А заодно и с днем рождения брата Михаила. Имело ли место переселение душ или это было обычным самовнушением, Успенский выяснять не стал. Решил, что разберется с этим позднее, а пока принял как некую данность.
Позже он не раз возвращался к «Первому катрену». Особенно его беспокоило «проклятье Лота». Он догадывался, что это как-то связано с историей города грехов Содома, когда праведник Лот, предупрежденный ангелами, со своей семьей оставил город перед постигшей остальных горожан божественной карой. Ангелы поставили семье Лота лишь одно условие – уйти не оглядываясь. Но жена Лота не удержалась, оглянулась и была наказана – обратилась в соляной столб. Что такого тайного и запретного она могла увидеть?
Андрей понял это позднее, когда сам попытался нарушить запрет. Первые результаты изысканий ошеломили его. Звезды указывали на трагедию. Он забыл о предупреждении «Первого катрена» и продолжил поиски. И однажды попал в страшную аварию. Позже он узнал, что в ней погибли все, кроме него. Он выжил чудом и сделал два вывода.
Во–первых, астрология, как и пьянство, не терпит дилетантов. Если не заниматься этим всерьез, то лучше совсем не заниматься. И, во–вторых, ничего не случается просто так. Нужно быть внимательным к каждой мелочи. И если на столбе написано «Не влезай – убьет», то лучше не проверять.
И если «Первый катрен» предупреждал, что ему нельзя оглядываться в прошлое, значит, этого делать не стоило. Поэтому Андрей больше не пытался прочитать астрологическую историю своей семейной трагедии.
Он мог только предполагать, почему неведомые сверхъестественные силы наложили строжайший запрет на прошлое. Вероятно, здесь таилась великая и непознаваемая загадка предопределения. Волен ли человек в своих поступках или весь его путь заранее предначертан высшими силами? Андрей принял условия и смирился с неизбежным.
А потом его постигла еще одна утрата, непонятная и неожиданная. Михаил
Сначала Андрей не знал, верить ей или нет. Но однажды, когда ему до зарезу нужен был совет по жизненно важному вопросу, он спросил ее, не надеясь особенно, но совет получил. И Андрей не сомневался – такой совет мог дать только брат. Потом это случилось еще несколько раз. Это значило одно – Михаил жив, но по какой-то причине не хочет или не может сам выйти на связь.
С тех пор каждый раз, когда Андрею требовался совет брата, он получал его от Марии. Но ведь и Дельфийский оракул тоже общался с простыми смертными не напрямую, а при помощи жрицы–пифии.
Андрей научился ждать. Он знал, что когда-нибудь разгадает и эту загадку. И если сам не найдет, так звезды подскажут. Ибо звезды не лгут. Надо только иметь умение и терпение, чтобы правильно их понять. Теперь он и сам это знал.
Давным–давно, в тысяча девятьсот девяносто девятом, Михаил спас мир, в этом у Андрея не было ни малейших сомнений. А ведь этого не заметил никто, кроме избранных. Андрей наморщил лоб, вспоминая знаменитый катрен Нострадамуса, посвященный этой дате.
Да, в мире почти никто не заметил, что 11 августа 1999 года едва не воплотился предсказанный французским астрологом король Ужаса, вместе с кровавыми гекатомбами Марса. Усилиями Михаила зло тогда было побеждено, но не уничтожено. Мог ли Андрей осудить Михаила за то, что он после этого предпочел покой и личное счастье? Он мог только принять на себя его миссию. В голову пришли строчки: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Откуда это? Кажется, из Булгакова.
После трагической даты прошло три года, прежде чем Андрей смог заставить себя забыть о прошлой жизни. Ему это почти удалось. Остались только две вещи, с которыми он так и не сумел справиться: женщины и дождь.
С женщинами было проще – он старался общаться с ними как можно реже. А вот спрятаться от дождя было невозможно. Он барабанил в окно, стучал по крыше. Поэтому в дождь Андрей не находил себе места. Во всяком случае, оставаться дома было совершенно невыносимо. Тогда он одевался и шел бродить по улицам. И, хотя страшные запои, которыми он страдал некоторое время после трагедии, давно остались в прошлом, в такие часы ему ужасно хотелось выпить.
Но сейчас к этому понятному, в общем, желанию примешивалось пугающее ощущение страшной неотвратимой беды.
Глава 1.
Санаторий Воровского
Комната была большая, обставленная с тонким вкусом. В ее интерьере роскошь удачно сочеталась с утонченной изысканностью. За большим окном, снаружи, было темно, бушевала осенняя непогода. Тем теплее и уютнее казался комфортабельный оазис внутри. Судя по обстановке, это был кабинет преуспевающей бизнес–леди. В комнате царила эклектика. Книжные шкафы красного дерева соседствовали с полками из толстого стекла. Тяжелая хрустальная люстра нависала над зеленым паласом, натуральный ворс которого в ладонь длиной напоминал травяную лужайку. На стенах рядом с цветными гравюрами висели абстрактные коллажи.