Астромагия – 2. Выбор
Шрифт:
– Твой Андрэ…, Генри де Котуар и Аллонсо фон Бердинар…
– И ты по-прежнему считаешь, что я в чем-то убеждала этих не-е-есча-а-астных? – слово несчастных я подчеркнула. – Особенно Генри де Котуара?
Что касается де Котуара, то я била наверняка, потому что этот герцог, не упускал случая пофлиртовать со мной, и, при этом, совершенно не считал его высочество препятствием. Генри – был удивительно хорош собой и знал об этом. Кроме того, ему не давали покоя лавры принца, как первого парня в университете. И теперь вызвав Рауля на дуэль, чтобы защитить мою честь, герцог – имел все шансы сместить принца с должности «самого желанного парня в университете»,
– Не может быть, чтобы этот бум в защиту тебя, поднялся только из-за того, что я якобы дал тебе отставку! – отказывался он верить в то, на что я весьма непрозрачно намекала.
– А что может быть? – издевалась я, прекрасно зная, что он не за что не додумается до истинной причины. Дело в том, что заклятие на привлечение любви, именно в том виде, в котором оно было реализовано, – было еще одним фирменным рецептом моей семьи. И если бы принц повел себя как порядочный фиктивный жених, то есть поверил (или сделал вид, что поверил) в то, что я пользуюсь таким бешеным успехом у молодых людей, то я бы ему это рассказала, и еще рассказала бы, что через 24 часа, все мои пламенные поклонники остынут, и не будут понимать, что на них вдруг нашло. И вопрос с дуэлями бы отпал сам с собой. Но раз, кое-кто не понимает своего счастья, значит этому кое-кому, придется за это заплатить… парой-тройкой, а может даже и четверкой царапин.
– Не знаю! – недовольно ответил он, – но у меня уже через полчаса первая дуэль…, а потом следующая… и следующая…, и если Валенса успеет вернуться в город дотемна, то и следующая.
– Я буду там, чтобы болеть за твоих противников, лю-ю-юбимый! – подарила я ему самую сияющую из моих улыбок, а слово «любимый», естественно, произнесла настолько ядовито-иронично-шутовски, насколько вообще была способна. И судя по сузившимся в злые щелочки глазам, способно я была на многое.
– Мы же вроде помирились, вчера! – раздраженно напомнили мне, – Так какая муха тебя укусила сегодня?
– А я встала не с той ноги! У нас у ведьм, которых любят только под воздействием приворотного зелья, такое бывает!
– Кхе-Кхе! Кхе-Кхе! – обратил на себя внимание мышонок, – Дианочка, я так понимаю что то, о чем ты просила уже не актуально?
– Нет, не актуально…, спасибо, Уш!
– А что она просила, кстати? – проявил бдительность принц.
– А не ваше дело, ваше высочество! – отбрила его Ыш.
– Спасибо, Ыш! – в моей душе расцвели розы…, потому что если даже строгая и деловая Ыш со мной согласна, то его непроходимое тупейшество таки сильно не прав.
– Что-то мне подсказывает…, что меня здесь считают в чем-то виноватым…, – его самозацикленное высочество нахмурило лобик, – но я понятия не имею, в чем я провинился! Объясните кто-нибудь!?
– Кхе-Кхе! Кхе-Кхе! Тяжелый случай! – констатировала сова. – Ваше высочество… идите-ка вы… на дуэль! Вы ее заслужили!
– Ей Дракону! Заслужили! – поддакнул Уш.
Глава 2
Заслужил он дуэль или не заслужил, но я как представила себе истекающего кровью принца, так самой дурно и стало. Поэтому я тут же набрала на комустр всех четверых, с которыми принцу предстояла дуэль, и, пользуясь, во-первых, их неспособностью противостоять моим просьбам,
После чего с чувством выполненного долга, я отправилась болеть за Генри де Котуара. Он был первым, назначившим принцу дуэль, и единственным, кто решил защитить мою честь без помощи заклятия. Разумеется, он преследовал далеко не бескорыстные цели, и я для него была всего лишь ценный трофей, но все равно приятно!
Согласно кодекса проведения дуэлей в нашем королевстве, право выбора имел тот, кого вызвали на дуэль, то есть, в нашем случае, его высочество! Однако выбор места и рода дуэли (до первой крови, до тяжелого ранения, до смерти одного из противников) – назначал вызвавший. В общем, именно поэтому у меня не было проблем ни с присутствием на дуэлях, ни с уверенностью, что все пройдет по моему плану.
Дуэль Генри и его высочества была назначена на живописном берегу зачарованного озера, которое давно и плотно облюбовали сирены. Ну, разумеется, Генри с его любовью к позерству и драматизму, просто не мог выбрать другого места. Потому что он не мог не знать, что сирены не устоят, и составят песнь о его благородном поступке во имя защиты чести прекрасной дамы. А то, что он при этом еще и проиграет, будет обыграно как роковая несправедливость судьбы, более благосклонной к наследным принцам, чем к благородным рыцарям! Но зато девушка достанется герою! Зал рыдает! Занавес опускается.
И вот мы на месте. Я, Генри де Котуар, его лучший друг Мишель де Секур, мрачное и очень недовольное высочество и его лучший друг Джон де Мендельтон, кроме того здесь же Эрик фон Кордунтер, кстати, начальник тайной полиции. Роли участников ясны как белый день: я – зритель, болельщик и причина дуэли, Мишель и Джон – секунданты, мрачное высочество и Генри – дуэлянты, Эрик – распорядитель.
– Рауль де Ларуан и Генри де Котуар, прежде чем мы приступим к дуэли, я хотел бы дать вам последний шанс помириться! – меланхолично возвещает Эрик.
– На кону честь любимой мною девушки! Я настаиваю на дуэли! – заявляет Генри.
– У меня, как видишь, не остается выбора… я вынужден участвовать в этом фарсе…, – раздраженно вещает его недовольное высочество.
– Генри вы имеет право назначить, когда эта дуэль закончится!
– Я уступил мольбам моей прекрасной дамы и согласен закончить эту дуэль с первой кровью! – высокопарно заявляет Генри, глядя на меня. Его мрачное и подозрительное высочество при этом становится еще мрачней и подозрительней.
– Я хотел бы еще раз услышать, в чем предмет вашего спора, господа! – не сдается Эрик.
– У меня нет претензий к графу! – заявляет принц.
– Он оскорбил и унизил красивейшую, добрейшую, благороднейшую…, – и он посылает мне воздушный поцелуй.
– е…е…е…, говори-говори… и может быть ты и сам в это поверишь! – презрительно перебивает его офигевшее и невыносимое высочество.
– Ну, и стоит ли мне продолжать? – нагло заявляет Генри.
В это же время, сирены аплодируют и улюлюкают на заднем плане, и уже слагают о нем песнь.