Астронавты Гитлера
Шрифт:
Проблемы управления полетом ракеты были наиболее сложными из тех, с которыми пришлось столкнуться команде Вернера фон Брауна. И они были решены с помощью механических компьютеров, которые специально создавались для обсчета сложных баллистических задач. Ниже я еще расскажу об этих компьютерах, а пока вернемся к ракете.
Изготовление и испытание прототипов не обошлось без проблем. Первый из них взорвался на статическом стенде 18 марта 1942 года. Еще через пять дней, 23 марта, удалось осуществить запуск второго прототипа, но ракета упала на землю, не пролетев и километра.
И все-таки к лету 1942 года первая партия ракет «А-4» была готова к летным испытаниям. К этому времени станция Пенемюнде уже представляла собой очень крупное предприятие, настолько крупное, что пришлось разделить «Пенемюнде —Восток» на две секции. Одна секция, в районе озера Кельпин, получила наименование «Пенемюнде – Север». Она занималась непосредственной разработкой ракет. Другая – на
Первый экспериментальный запуск состоялся 13 июня в присутствии министра вооружений Альберта Шпеера и генерального инспектора ВВС фельдмаршала Эрхарда Мильха.
Зрелище было столь эффектным, что и через двадцать пять лет Шпеер будет вспоминать о нем с благоговением:
«…Еще с зимы 1939 г. у меня установились тесные связи с исследовательско-конструкторским центром в Пенемюнде, хотя на первых порах лишь в роли строительного подрядчика. Мне бывало приятно в этом кружке далеких от политики молодых научных работников и изобретателей, во главе которых стоял 27-летний Вернер фон Браун, человек целеустремленный и как-то по-особенному реалистически нацеленный в будущее. Было необычно уже одно то, что такому молодому, без многолетней проверки делом за плечами, коллективу дали возможность работать над проектом стоимостью во многие миллионы марок, тем более, что практическое осуществление лежало в далеком будущем. Под отеческим попечительством полковника Вальтера Дорнбергера эти молодые люди, избавленные от бюрократических препон, могли работать свободно, а иногда и развивать выглядевшие почти утопическими идеи.
Я был просто захвачен тем, что я увидел здесь еще в 1939 г. в виде первых набросков: это было как планирование чуда. Эти технари с их фантастическими картинами будущего, эти романтики с их расчетами производили на меня при каждом моем их посещении совершенно особое впечатление, и как-то незаметно для себя я почувствовал, что они мне сродни. <…>
13 июня 1942 г. со мной в Пенемюнде вылетели начальники управлений вооружений всех трех родов войск вермахта: фельдмаршал Мильх, генерал-адмирал Витцель и генерал-полковник Фромм, чтобы присутствовать при запуске первой дистанционно управляемой ракеты. В просеке соснового бора мы увидели установленный безо всяких поддерживающих конструкций, устремленный в небо снаряд высотой с четырехэтажный дом. В этом было что-то нереальное. Полковник Дорнбергер, Вернер фон Браун, весь штаб и мы с напряженным интересом ожидали результата.
Мне было известно, какие надежды связывал с этим экспериментом молодой изобретатель. Для него и его коллектива эта разработка служила прежде всего не совершенствованию вооружений, а прорыву в мир техники будущего.
Легкий дымок говорил о том, что емкости горючего уже заправлены. В пусковую секунду, сначала как бы нехотя, а затем с нарастающим рокотом рвущего оковы гиганта ракета медленно отделилась от основания, на какую-то долю секунды, казалось, замерла на огненном столбе, чтобы затем с протяжным воем скрыться в низких облаках. Лицо Вернера фон Брауна сияло от счастья. Я же был просто потрясен этим техническим чудом – опровержением на моих глазах привычного закона тяготения – без всякой механической тяги вертикально в небо вознеслись тринадцать тонн груза!
Специалисты принялись объяснять нам, на каком расстоянии сейчас должен находиться снаряд, когда через полторы минуты послышался стремительно нарастающий вой и ракета упала где-то неподалеку. Мы окаменели, взрыв ухнул примерно в километре от нас. Как мы узнали позднее, отказало управление. Но создатели ракеты были удовлетворены, потому что удалось разрешить самую сложную проблему – отрыв от земли…»
Тем не менее запуск этот был признан неудачным, что не способствовало улучшению отношений с властями.
Второе испытание «А-4» было проведено 16 августа 1942 года. Сначала все шло хорошо, и в тот день «А-4» стала первой в мире ракетой, преодолевшей скорость звука. Однако в полете у нее оторвало носовой конус и «А-4» разрушилась, не выполнив программу.
Неудачи с двумя первыми ракетами «А-4» заставили инженеров и ученых разработать и провести серию всевозможных стеновых испытаний, прежде чем запускать третью ракету.
Испытание ее состоялось 3 октября 1942 года. День был ясный. Время запуска – полдень. После тщательной проверки ракеты и ее двигателя раздались команда: «Внимание! Запал! Первая ступень!». И немного погодя: «Главная ступень!». Со страшным грохотом ракета «А-4» поднялась в воздух.
Ракета летела над Балтийским морем примерно параллельно береговой линии на безопасном удалении от него. Голос из громкоговорителя мерно отсчитывал секунды после старта; «…восемнадцать, девятнадцать, двадцать…»
На 21-й секунде ракета превысила скорость звука. Она была хорошо видна даже невооруженным глазом на фоне голубого неба.
После 40-й
Через 58 секунд после старта подача топлива в двигатель ракеты была прекращена сигналом по радио. Двигатель перестал работать. Но по инерции ракета поднялась еще выше, примерно до 48 км. Расчеты и измерения в аэродинамической трубе, предшествовавшие запуску, указывали на то, что при обратном вхождении ракеты в плотные слон атмосферы обшивка ракеты может нагреться до 650 °С. Поэтому всех волновал вопрос, выдержит ли ракета эту тепловую нагрузку? Но сигналы продолжали поступать с ракеты и на 250-й и на 280-й секунде. Падение произошло лишь на 296-й секунде после старта, и по наблюдениям, ракета упала в море в целом виде. Дальность полета этой ракеты составила 190 км.
Следующая ракета работала хуже – она пролетела только 146 км, да и в следующих десяти пусках отмечались различные недостатки. Ракета с производственным номером 12 (десятый пуск) покрыла расстояние почти в 200 км, но ее траектория была слишком настильной. Пятнадцатый пуск с точки зрения характеристик ракеты прошел отлично, но ракета каким-то образом изменила направление.
Приблизительно в это время в Пенемюнде прибыл профессор Герман Оберт, принявший германское подданство и призванный на службу командованием ВВС. Когда Оберт впервые вступил на территорию строго засекреченной исследовательской станции Пенемюнде, ракета «А-4» была уже законченной разработкой и готовилась к передаче в серийное производство. После того, как у него прошло первое удивление от увиденного, Оберт заявил, что он многое сделал бы по-другому. Так, например, он остался недоволен конструкцией баков для топлива. В «А-4» баки были отдельной конструкцией, не включенной в конструкцию корпуса ракеты, что утяжеляло ракету. Еще в своих ранних книгах Оберт писал, что бак должен быть частью силовой конструкции ракеты, а его устойчивость должна обеспечиваться повышенным давлением в нем, наддувом бака. Соображение это было вполне правильным, и может вызвать недоумение то обстоятельство, что фон Браун, прекрасно знавший книги Оберта, не воспользовался этой идеей. На самом деле фон Брауну приходилось учитывать то, что Оберту казалось малосущественным, – время, необходимое для создания и отработки ракеты. Принятая в ракете «А-4» конструкция корпуса и баков позволяла отказаться от ряда сложных испытаний.
В любом случае изменять что-либо в конструкции ракеты было уже поздно, так как любое крупное усовершенствование означало бы совершенно новую разработку.. Это, очевидно, разочаровало Оберта и он стал искать другой объект для приложения своих сил. После недолгого выбора профессор остановился на зенитных ракетах.
Работа над «А-4» продолжалась. Перед отправкой в серийное производство, следовало, например, подумать о средствах транспортировки.
Большие расхождения во взглядах были отмечены при решении вопроса о том, как запускать ракеты: со стационарной установки (из шахты бункера) или с полевых позиций. Инженеры поддерживали идею запуска ракет из долговременных бункеров, которые должны были представлять собой подземные заводы с сотнями выстроившихся ракет, с испытательным оборудованием, запасными частями и даже с установками для производства жидкого кислорода. Военные же специалисты, и особенно сам Вальтер Дорнбергер, придерживались иной точки зрения. Для них крупная стационарная установка всегда оставалась целью, положение которой рано или поздно станет известным, а любая цель независимо от того, насколько она прочна или защищена, может быть уничтожена. Поэтому военными была разработана теория запуска ракет подвижными батареями, меняющими огневые позиции сразу после запуска.
Согласно плану, каждая такая батарея имела в своем распоряжении по три ракеты «А-4», размещенных на трех самоходных лафетах – «майлервагенах». «Майлерваген» («Meillerwagen») был разработан мюнхенской фирмой «Ф. Майлер» специально для тяжелых баллистических ракет. На этом лафете ракету не только можно было перевозить с места на место, но и ставить вертикально в положение пуска на стартовый стол. «Майлерваген» представлял собой прицеп длиной 14 м, состоявший из решетчатой рамы, которая располагалась спереди на одной оси со сдвоенными колесами, а сзади – на двухосной ходовой части. Задняя ось с принудительным управлением обеспечивала выдерживание колеи при движении на поворотах. Весившая 4,5 т ракета находилась в горизонтальном положении на опрокидывающейся раме, которая с помощью двух гидравлических домкратов конструкции той же фирмы могла ставить ракету в вертикальное положение. Гидравлический насос приводился в действие двигателем «Фольксваген». До конца войны было поставлено примерно 200 установок «Майлерваген», которые изготовлялись на фирме, а дооборудование осуществляла фирма «Линдер» в Аммендорфе.