Астронавты. Отвергнутые космосом
Шрифт:
Что она вообще о нем знает? Ничего. Может, он вообще из ЦРУ какого-нибудь. Значит, он и Йос — заодно? Против них?
Бой-Баба поежилась и вытянула уже начавшие затекать ноги. Против кого — них? Ее с Живых? А Тадефи? Бой-Баба засмеялась, и ее смех отдался эхом, отраженный стальными переборками отсека. Вот вам и Тадефи! Отреклась, засомневалась…
Она откинулась, прислонилась спиной к стене. Интересно, долго ей так вертеться? Но против Майера они пойти не рискнут. Лишь бы ему хуже не стало.
Она закрыла голову руками. Почему-то при мысли о Майере ей становилось
Она обшарила взглядом полки. Взгромоздилась на ноги, подошла поближе. На полках выстроились — сама же и складывала перед отлетом — канистры с бытовой химией, коробки с жидким мылом, стопки чистого белья, пачки туалетной бумаги. Она отпихнула несколько коробок и обнаружила за ними жестяную банку со всякой мелочовкой — погнутые магнитные ключи, пара скрепок, несколько позеленевших монет неизвестного номинала. Ага, вот — фонарик. Хотя зачем ей фонарик? Ей бы чем открыть дверь…
Что-то на периферии сознания отвлекало, не давало сосредоточиться. Она остановилась. За дверью скреблись. Будто кошка полувыпущенным когтем по металлу…
Бой-Баба затаила дыхание.
— Тут есть кто?
Спросила тихо на всякий случай — мало ли кто это и мало ли зачем он ошивается поблизости? Звуки прекратились. Она подождала еще. Тишина.
Ну и долго ей тут сидеть?
Бой-Баба вздохнула, прошлась взад-вперед по отсеку. Должен быть какой-то выход. Потому она столько и прожила, что всегда верила в возможность выхода. Другие в минуту безвыходной опасности складывали лапки и смирно подыхали. Бой-Баба же продолжала трепыхаться, даже когда надежды на выживание не было. И смотри-ка — жива до сих пор. Значит, что-то в этом есть.
Будь дело в ней одной — фиг с ним, но нужно предупредить Живых. Спасти Майера от его же экипажа. Что делать, что? Бой-Баба крутнулась на месте, соображая.
И тут она опять услышала шебуршание.
И тихое шипение.
Как будто змея. Хотя откуда здесь змеи?
Нет — как открытый вентиль газового баллона.
Задержав дыхание, она подкатилась к двери, стараясь определить место, откуда проникал звук. Не тут. Она лихорадочно оглядела инфракрасные очертания подсобки. Все еще не дыша, подтянулась на руках над дверью, прислушалась. Нет. Не отсюда.
Воздух, и без того регламентированный, растрачивался быстро. Она неглубоко вдохнула, и голова пошла кругом. Где источник, где? Навострив свои дорогостоящие уши, Бой-Баба стала медленно обходить подсобку. Звук доносился из дальнего угла, под самым потолком.
Она взгромоздилась по полкам, как по лестнице, смела с верхней полки коробки с моющим гелем для туалета, сломанные вешалки, чьи-то изношенные кроссовки. За ними была решетка вентиляции. Оттуда и проникал шипящий звук. Астронавтка пригляделась. Воздух в этом месте слегка колебался, искажая линии решетки.
Так.
Бой-Баба спустилась, огляделась. Удерживая воздух в груди, она выхватила из стоящего в углу ящика тряпку и завязала ею лицо. Набрала еще тряпок, открыла первую попавшуюся канистру с жидкостью для чистки туалетов
Осторожно выпустила воздух и вдохнула. Голова все равно кружилась, воздуха не хватало. Но хуже вроде не делалось. Или делалось?
Тряпок надолго не хватит. Нужен другой выход. Бой-Баба огляделась и тут же увидела, что ей нужно.
Старый шланг пылесоса. И поодаль, возле двери, — круглое отверстие системы уборки в стене.
Бой-Баба глотнула еще воздуха и от слабости схватилась за край полки. Интересно, что это за газ? Если выживет — найдет ту падлу, которая его пустила, и спросит.
Она схватила шланг — лишь бы не дырявый! — и потянула его к отверстию системы уборки. Защелкнула. Подергала — держит.
Со вторым концом шланга в руке полезла наверх, к законопаченному отверстию вентиляции. Шланг не дотягивался. Дергать она не стала, опасаясь порвать. Свесила голову — шланг рифленой змеей обвился вокруг последней, неначатой коробки с крысиной отравой. Бой-Баба толкнула коробку, и та полетела на пол, распахнулась на лету. Прозрачные дозировочные пакетики с зелеными гранулами внутри рассыпались по всему отсеку.
Шланг дотянулся. Она просунула его между мокрых, капающих тряпок. Поглубже.
Осталось включить.
Голова кружилась, смотреть вниз было страшно. Цепляясь слабеющими пальцами за полки, сталкивая коробки и канистры на своем пути, Бой-Баба неуклюже сползла на пол. Нашарила на стене рядом с отверстием очистки кнопку «пуск» и кулаком вбила ее внутрь.
Загорелся красный огонек.
Пылесос заурчал, и шланг принялся перекачивать ядовитый газ из вентиляции в систему очистки.
Бой-Баба прикрыла нос и рот тряпкой. Что теперь?
Снаружи раздались стуки, как будто кто-то колотил железом по обшивке. Ну да. Ремонт. Скоро они выйдут чинить отражатель.
У нее забилось сердце. Дядя Фима обещал за ней прийти. Но он сейчас занят ремонтом. Когда ремонт закончится, они могут избавиться от Живых, как избавились от всех остальных… как сейчас пытаются избавиться от нее…
Она оглядела отсек. Надо выйти. Надо спасти остальных.
На двери магнитный замок. Бой-Баба посмотрела на свои руки. Сосед в больнице… она нахмурилась… Что он там рассказывал? Ну да, он с друзьями загулял и не успел вернуться в больницу до отбоя… все двери закрыли. У него были такие же протезы. Она нахмурилась, вспоминая. Что он сделал?
Она уже тогда, в больнице, внимательно слушала истории соседей по палате, потому что знала: ей предстоит жить всю жизнь в этом железном теле. Лучше уж сразу выяснить, какие выгоды можно из него извлечь.
Она улыбнулась. Вспомнила.
Медленно Бой-Баба провела железной рукой вдоль двери, пытаясь ощутить легчайшую вибрацию тока от работающего замка. Вот она. Что теперь?
Как там рассказывал этот перебинтованный железный дядька… Бой-Баба осторожно положила руку на дверь в том месте, где вибрация была всего сильнее. Она еще ни разу не пользовалась разрядом, хотя в больнице ее учили, как. Сконцентрировалась.