Астроном или Работа по коррекции звёздного неба
Шрифт:
Это была та самая справка по родословной молодого и резвого корреспондента, которую принес и нелестно охарактеризовал Михаил, и которую сам Игорь так пока и не посмотрел. Уборка закончилась по уважительной причине. Бросив пылесос посреди комнаты, Игорь удобно устроился в кресле. Только, чем дальше он читал, тем больше чувств появлялось на его лице, даже цвет немного изменился. Прочитав, он немного посидел молча и перечитал справку еще раз и еще раз, и покосился на пакетик со звездочками. Затем откинулся в кресле, впав в некую длительную задумчивость. По внешним факторам понять, размышляет
Видимые результаты, даже незначительных усилий и не касающихся основных проблем, вызывают большее уважение, нежели многослойные размышления - они не материальны и учету не поддаются, не говоря уж о наглядности.
За шумом пылесоса Игорь не услышал, как вошел Михаил, система сработала сама.
– Привет труженикам тыла.
– Привет.
– Пылесос пришлось выключить и спрятать в стенной шкаф.
– Угадай, где я был и кого видел.
– Если тебя не заперли, значит, попросили участвовать в расследовании дальше. А раз так...
– поскольку поправок со стороны Михаила не последовало, Игорь подошел к карте и ткнул пальцем в крайнюю звездочку ковша, - были вы, товарищ подполковник, вот здесь.
– Голова! А откуда ты знаешь, если решено ничего не сообщать... или в интернете уже?
– Пока не видел, но обязательно будет.
– Похоже на Большую медведицу.
– Она и есть, что означает завершение сериала.
– Думаешь?
– Чувствуется что на той стороне любитель символики, а это последняя седьмая звезда в созвездии, причем, альфа.
– Так называется?
– Нет. Называется она Дубхе, а классификация 'альфа', это означает, что она самая яркая в созвездии.
– Любитель символики значит? А почему Большая медведица.
– У этого созвездия есть еще и другое название -
'Катафалк'
– Серьезно?
– А ты еще не понял, что это серьезно?
– Да объяснили сегодня. Сказали, что против меня лично и моей супруги ничего, в общем-то, не имеют, но мое участие в расследовании, несмотря на официальное отстранении, желательно. Все равно, говорят, вы с друзьями продолжаете этим заниматься и фотографию Тимофея продемонстрировали с камерой... это их списанное оборудование, которое частично растащили...
– С маячком?
– А вот не знаю! Где она есть? Тимофей взял на похороны?
– Нет, сегодня я ему ее не дал, чтобы не светился, но уже поздно... его зарегистрировали, а если есть маячок, то и квартиру запеленговали... все равно нужно ее изолировать.
– Выбросить?
– Да, ну... Тимофей не переживет. Экранируем понадежней, мы же ее дома для съемок не включали, только, как с флешки записи забрали. Моя персона фигурировала?
– Пока нет. Пока, по их мнению, в моей группе числятся Тимофей и капитан Фролов, плюс агенты из сослуживцев. Кстати, Фролов тоже считает, что вчерашние добавочные двое все-таки к делу косвенное отношение имеют... Ребята, скорее всего, из общего ряда, но исполнители другие.
– Другие.
– Капитана тоже
– Строгие ребята.
– Да. При необходимости заставят рассказать все. Сейчас всякой химической гадости достаточно. Так что я думаю, тебе лучше уехать, и чтобы я не знал, куда.
– Ну, еще не так припекло и ты еще им нужен в нормальном состоянии.
– Пока да... Даже дали ознакомиться с тем что было наработано без меня. Машины эти темные у них тоже фигурируют, только в интересующей нас сидел не Фрязин, а 'неустановленное лицо'. Кстати, этот самый Фрязин сегодня после обеда убыл во внеочередной отпуск, как и еще целый ряд официальных лиц. Надо полагать, после событий на заседании правительства.
– А чего там стряслось-то?
– Ничего нового: съемки и два трупа, скончавшихся в жутких конвульсиях на глазах у всех присутствующих, перед объективами телекамер.
– И что присутствующие?
– Как бросились в рассыпную, и журналистов всех посшибали. Материал, изъятый, когда отсматривали, так последние крохи веры в эту структуру утратили. Чайку-кофейку?
– Что сделаешь.
– Я, конечно, Тимофею приобрел примитивную сырную продукцию, но ты, может, будешь тот?
– Не, Миш, я еще не дорос до понимания таких изысков.
– Ну, как знаешь. А здесь, пока Тимки нет, его можно есть? В Англии вот...
– Да, ешь... балкон-то открыт, проветрится до его возвращения.
После хлопанья дверцей холодильника и шуршания пакетами с кухни донеслось возмущение.
– Эй, любитель порядка, ты зачем мой тапочек выбросил в ведро?
– Так он один был... а это твой?
– Мой. Второй я дома забыл.
– Ничего, купишь новые.
– А как я объясню Валентине, куда делись старые?
– Ну, достань, отряхни.
– Ладно, скажу что ограбили. Это тебе...
– Михаил поставил перед другом чашку и блюдце, - а я поближе к балкону расположусь. Значит, говоришь, 'Катафалк'?...
– Еще 'Семь мудрецов' и 'Плакальщицы'.
– А нам, ты думаешь, подходит 'Катафалк'?
– Катафалк нам не подходит. Это он им подошел, - Игорь кивнул в сторону фотографий на портьере.
– Пожалуй. Где Тимофея то носит?
– На свежем воздухе.
– Из коридора появился третий друг.
– Поскольку в квартире одновременно с твоим сыром находиться невозможно. Кроме раздражения он еще и галлюцинации вызывает... или в квартире убрано?
– В комнате, и то частично, - уточнил Игорь, вопросительно посмотрев на разведчика.
– Что новень-кого?
– Перебили большую часть правительства, а остальные эвакуированы за Урал.
– Ну, вот... теперь там будет веселее...
– Михаил счел, что уже может вступить в разговор.
– Быстро у нас слухи распространяются и множатся. Народные волнения уже начались?
– По поводу?
– И в связи с утратой руководства?
– Смеешься? О правительстве вспоминают только при увеличении цен, тарифов и налогов. А до очередного повышения народ и руководство предпочитают друг друга не замечать.