Астроном или Работа по коррекции звёздного неба
Шрифт:
– Значит это так изначально - звезд много, а толку мало!?
– поджал губы Тимофей.
– А еще, Тима, есть 'Темная материя', это которую не видно, так она по массе больше видимой, т.е. излучающей свет.
– Игорь выжидающе прогуливался возле своего кресла.
– Тут ничего удивительного, обычная бытовая философия - обслуживающего персонала больше чем всяких 'светил', но видят только то, что блестит.
– А созвездий всего сколько?
– Михаил похлопал себя по карманам, ища зажигалку.
– Ты вообще в школе учился? Восемьдесят восемь созвездий,
– Стоп! 88... это цифра нам уже встречалась.
– 88 - это число, а цифр всего десять от ноля до девяти.
– А про какие огромные цифры говорят тогда наши правители?
– Не знаю, самая большая цифра, это девять, с начальной школы всем должно быть известно. Хотя на восьмерку чернил уходит больше.
– Значит не всем. Так вот, я про этот дурацкий 88 юбилейный выпуск... Это поцелуй, или число созвездий? От чего плясать?
– Михаил смотрел уже не просто вопросительно, а как-то растерянно и могло показаться, что отчасти даже жалобно.
– Если он все по очереди созвездия начнет рисовать, то начальства у нас изрядно поубавится, а культура, так вообще 'на нет' сойдет, - вздохнул Тимофей.
– Как же мы без культуры то?
– Я записи с последнего выпуска этого 'Эшафота' просмотрел несколько раз... Миша, ты помнишь, какие там были декорации?
– Помню - карта звездного неба... старинная.
– Вполне возможно, что кто-то надоумил этого самодовольного платочконосителя сделать их к этой передаче. Изыск такой: 'звездный поцелуй'.
– Как с куклами наш Астроном с человечками играет, даст немного повыпендриваться и потом голову откручивает.
– Наверное, так оно и есть. У Матюхина звезд не было, у Вяземского, что-то там, на аппаратуре, Комаров звезды пародировал... Миш, а как тебе пришла в голову мысль про эти звездочки для Валентины?
– Ну, пришла и пришла, что ко мне в голову уже никакая мысль прийти не может?
– Почему не может? Может! Только такие редкие визиты должны запоминаться. Может быть, ты увидел что, или приснилось, может песня где-то рядом прозвучала?
– Напрягись, подполковник, - поднасел и Тимофей.
– Да, не помню я! Чего вы привязались.
– Вот яркий пример, того, как несознательный гражданин не хочет помогать следствию. Как он заставлял всех встроиться в свою схему? Талантливый гад!
– Это чувствуется.
– Насчет серий нужно капитану мысль подбросить, у него быстро получается направления отрабатывать.
– Ты бы с ним поосторожней.
– У нас все друг с другом себя осторожно ведут. Работа такая. Сплоченность и целеустремленность остались только в старых фильмах. Ладно, сегодня больше все равно ничего не высидим, поэтому я домой отчаливаю. Тимофей, ты со мной?
– А у тебя сигареты есть?
– Покупал, это точно, а вот куда дел... Может в холодильнике?
– Ох уж мне эти конспираторы доморощенные!
– Тимофей, кряхтя, встал и отправился на поиски 'точно' купленных предметов первой необходимости. А Игорь, наконец, занял свое место.
– Нашел?
– Не просто в холодильнике,
– А курица?
– И курица там же, причем, сволочь такая, половину блока уже выкурила. Поехали. Игорек, не скучай.
– Не буду. Пока. Мусор вынесите.
– Это к Мишке. Товарищ подполковник, заберите принесенный вами мусор и не забудьте зайти в магазин, купить новый.
Зарегистрировав привычный щелчок замка, Игорь снова подошел к шкафу, звездочки лежали смирно, как их и расположили в последний раз. Каким образом в них заглянуть, и если это удастся, то станет ли понятным, как они работают?
Печальный опыт большей части человечества подсказывает, что рассматривания внутренностей различных устройств (от швейной машинки до телевизора), ясности никакой не вносят и положительно на их работе не сказываются. Максимум, на что способен обычный человек - протереть пыль. Только такая, безусловно, полезная процедура, помогает редко. А попытки более существенного вмешательства в большинстве случаев заканчиваются плачевно - при благоприятном исходе для устройства, но может достаться и самому любопытствовавшему.
Ухватив одну из звездочек пинцетом за кончик, Игорь повертел ее перед глазами и почувствовал, как постепенно превращается в ничего не понимающего обывателя. Для избежания дальнейшей и полной деградации он аккуратно положил исследуемый объект на место. Что-то было в них и притягательное, и зловещее, и... наверное, еще много чего, что воспаленное бессонницей воображение пока не успело сформулировать. Значит нужно, прежде всего, умыться, и может быть, даже почистить зубы. Как ни странно, эти, в общем-то, наружные процедуры очень помогают наладить капризный мыслительный процесс.
* * *
Подполковник несколько раз проконтролировал отсутствие слежки и поймал такси, только пройдя пару кварталов не обращая внимания на возражения расслабившегося, захмелевшего Тимофея (поскольку ответственность теперь лежала на старшем, по званию, товарище).
– У перекрестка, над столбом,
Луна застыла фонарем...
– А дальше?
– спросил Михаил, помогая другу попасть в проем открытой двери такси.
– Эх-х-х...
– махнул тот рукой.
Доставив друга по адресу, Дмитриев, наконец, сказал водителю окончательную цель поездки, с опозданием подумав, что нужно было пересесть на другую машину.
У подъезда его ждал капитан Фролов.
– Извините, Михаил Григорьевич, за поздний визит, но у вас отключен телефон.
– Есть разговор?
– Да.
– Тогда пойдемте ко мне, съестное в доме, скорее всего, отсутствует, по причине отсутствия супруги, но что-нибудь к чаю найдем.
– Спасибо, я ужинал.
– Да? Ну, ладно, значит, мне на завтрак останется. Пойдемте. Стоп!
– Одернул себя подполковник.
– Только, кажется, у меня там коллеги побывали, поэтому вы не все сразу высказывайте, постепенно, чтобы дежурный оператор успел вникнуть в смысл, спросонок.