Атака из преисподней. Реальная звёздная экспансия

Синельников Валентин

Ричард третий встречает его за роскошно сервированным столом. Колёса челнока коснулись шершавого покрытия посадочной полосы Ванденберга поздним вечером, но остров находится в другом часовом поясе, там ещё день, и, соответственно, жара. Поэтому стол накрыт внутри бунгало, где климатическая система поддерживает комфортную для человека температуру.

В помещении, кроме реального сэра Корби, реальный Бентон и три стройные мулатки, на которых из одежды лишь узенькие белые набедренные повязки и белые же перчатки. В руках у девушек – миниатюрные подносы со стоящими на них бутылками

вина.

– А ты эстет похлеще меня, – смеётся, с одобрением взирая на мулаток, Ричард второй.

Он щёлкает пальцами, и за его спиной возникают фантомы Бентона и двух пареньков, которые обычно прислуживают ему в его виртуальном замке.

– Бентон, дружище, добудьте в нашем подвале что-нибудь подходящее к случаю.

– Игристое белое? – уточняет мажордом, почтительно склонившись.

– Да, вполне. Выберите там что поприличнее. И ещё моё любимое, французское, …ну, то, что из подмороженного винограда!

Виртуальный сэр Корби присаживается напротив реального. Они вполне могут выпить вместе. И, как ни странно, им есть о чём поговорить. С момента разделения прошло уже немало времени, и у каждого есть то, чем он может поделиться со своим двойником.

– Дик! – вдруг спохватывается Ричард второй. – Мы с тобой забыли про нашу команду репликации. В сегодняшнем успехе есть и их неоспоримый вклад.

Ричард третий оборачивается к реальному мажордому.

– Бентон! Распорядитесь накрыть праздничный стол для рабочей команды. Отправьте туда пару ящиков хорошего вина и штук десять упаковок пива. И девчонок из резервной команды туда отрядите, чтобы прибрались потом. Проследите только, чтобы обошлось без безобразий.

Реальное и виртуальное вино разлито по бокалам. Виртуальное шипит и брызгается лопающимися пузырьками ничуть не хуже реального.

– Ричард! – приподнимает свой бокал на уровень глаз Ричард третий.

– Ричард! – отвечает Ричард второй, поднимая свой бокал.

Они синхронно делают лёгкое движение бокалами навстречу друг другу, дистанционно «чокаясь». Пригубив для приличия, и сделав вид, что прислушиваются к своим ощущениям, оценивая качества напитка, Ричарды, наконец, начинают праздновать по-настоящему.

Программы, ответственные за передачу вкусовых и прочих ощущений в электронный мозг Ричарда второго, работают вовсю. Ещё одна специальная программа делает так, чтобы этот мозг постепенно «пьянел», в точном соответствии с количеством «выпитого».

– Дик, ты знаешь, наши инженеры восстановили на днях электронный доступ к станции, – как бы между прочим, роняет Ричард второй.

– И ты до сих пор молчал, старый прохвост! Рассказывай, ты ведь уже побывал там?

– Хе-хе. Конечно. Ещё во вторник. На станции всё так, будто персонал покинул её лишь вчера. Всё оборудование в полном порядке. Чего я не знал до сих пор, так это о том, что на стапеле стоит наш последний межзвёздный зонд, собранный процентов на двадцать.

– Ого! Это должно значительно ускорить работу!

– Не уверен пока. Когда туда доберутся специалисты, они оценят, будем ли мы достраивать этот корабль. И будет ли он иметь достаточную для наших целей грузоподъёмность. Возможно,

проще и быстрее построить новый звездолёт.

– Ты же знаешь, Россия и Китай готовят отправку своих вторых миссий уже в следующем году!

Ричард второй зловеще ухмыляется.

– Мы, конечно, не успеем за год или два построить свой корабль, но небольшой сюрприз для наших друзей всё же приготовим.

***

Эзра пьян. Впервые за несколько лет, прошедших с того вечера, когда на него свалился первый транш за предстоящую работу. Он и его помощники за это время ни разу даже виртуально не смогли покинуть «проклятый остров». Здесь глушилась связь со спутниками, зато прекрасно работала локальная сеть.

Сегодня хозяин ни с того ни с сего расщедрился, и, объявив на завтра выходной, устроил настоящий праздник для немногочисленного персонала лаборатории по репликации.

Всего к той троице, которая осуществляла клонирование на первом этапе, присоединились ещё пять «воскрешённых» специалистов, один из которых, Роберт Марлоу, вскоре возглавил работы. Он был не просто гением, он, по всеобщему признанию, был просто богом репликации. Так что самые плохие предчувствия Эзры всё же сбылись. Он перестал быть незаменимым.

Одно его успокаивало. Человек, затеявший всю эту грандиозную игру, в которой Шиф был маленьким, но нужным на первых порах винтиком, так ни разу лично и не появился в той части острова, где располагалась лаборатория. Все распоряжения приходили только через доверенных лиц. Значит, небольшой шанс, что Эзра выберется из этой переделки живым, всё же оставался.

Обнажённая грудь полуголой мулатки, вдруг оказавшаяся у Шифа под носом, отвлекает его от нерадостных мыслей, и даже будит некие забытые желания. А девушка всего-навсего подошла к столу, чтобы собрать на поднос грязную посуду. Охранник перед началом банкета предупредил мужчин, что любые сексуальные поползновения в сторону временно откомандированных на лабораторную территорию служанок запрещены и будут жёстко пресекаться.

– Но потрогать-то разок можно! – слышит Эзра собственный пьяный голос, и видит свои руки, обхватившие снизу мягкие полушария. Девушка замирает в той позе, в какой застаёт её это, в общем-то, вполне привычное для неё событие.

Народ за столом смеётся. Смеются и оба охранника, находящиеся в зале.

– Потрогал? – спрашивает один из них. – Теперь отпусти. Больше, господа, пожалуйста, никаких вольностей.

Эзра неохотно выпускает грудь из внезапно вспотевших ладоней и убирает руки под стол.

– Парни, а вы в курсе, что мы вообще сегодня празднуем? – обращается он к охранникам, поскольку весь лабораторный персонал с самого начала пиршества задаётся этим вопросом.

Две пары холодных глаз некоторое время буравят его.

– Нет, не в курсе, – получает лаконичный ответ незадачливый любитель тактильных ощущений.

Протрезвевший к обеду следующего дня Эзра твёрдо решает поднять вопрос о своей будущей судьбе. Жизнь на острове ему порядком осточертела; ужасно хочется вернуться к прежней, хоть и не роскошной, но по крайней мере, свободной, жизни.